Вся Правда
Шрифт:
Все, что я могу делать, это ощущать — его легкую щетину, его злой рот и его неприкрытую интенсивность.
Только он.
Мой злодей и мой спаситель.
Мое проклятие и мое спасение.
Единственный человек, которому я когда-либо раскрыла свой секрет.
Его голова приподнимается между моих бедер, так что его глаза встречаются с моими. Они полны неприкрытой похоти и озорного садизма.
— Только я.
Я киваю, едва переводя дыхание. Кожа, по которой он шлепнул меня
Как я могу так сильно хотеть этого парня? Это так ужасно.
Он снова исчезает у меня между ног, его дыхание щекочет мою сверхчувствительную кожу.
— Эш...? Что ты делаешь?
— Я только начал свой ужин. — я чувствую его ухмылку, не видя ее. — Я собираюсь трахать тебя языком до тех пор, пока ты больше не сможешь двигаться, королева выпускного.
И тогда он выполняет свое обещание.
Глава 12
Рейна
Ашер забирает меня домой утром.
Мы почти не разговаривали с тех пор, как проснулись. Быть может, из-за того, что произошло прошлой ночью — или из-за всего, что случилось в прошлом.
После того, как он вырвал из меня три оргазма своим языком и пальцами, я вроде как отключилась. Раздражители воздействовали на мою чувствительную сердцевину, и я умоляла его остановиться, рыдая от одного оргазма за другим.
Ашер был Ашером, он не остановился.
Мой голос стал хриплым, и я подумала, что у меня начинается обезвоживание к тому времени, когда он вышел из-под моих дрожащих ног и позволил им упасть на кровать.
Я была слишком измотана, чтобы открыть глаза, поэтому сразу же заснула.
Когда я открыла глаза утром, я была укрыта одеялом и мне было удобно, но не было никаких признаков того, что он спал рядом со мной. Должно быть, он вернулся в гостиную или в комнату для гостей.
Мое сердце все еще испытывает легкую боль при этой мысли — не то, чтобы я хотела, чтобы он спал со мной. Это не имеет никакого отношения к тому, чтобы избегать его.
В настоящее время он ведет машину с легкостью, одна рука на руле, а другая на бедре. Никаких слов. Нет, ничего.
Всю дорогу я переписываюсь с Наоми и Люси в нашем групповом чате. Это бесполезная попытка отвлечь себя от Ашера; мой разум все равно продолжает тянуться обратно к нему.
Его присутствие невозможно игнорировать или отрицать. Он подобен постоянному, неподвижному и неизменному.
Я смотрю на него сквозь ресницы, на его уложенные волосы и густые брови, на его точеную челюсть и твердые губы, которые целовали меня в интимных местах и доводили до наивысших мук удовольствия.
Мои щеки пылают, и я внутренне встряхиваюсь, прогоняя этот образ. Что со мной не так? Сейчас не время думать об этом.
Кроме
Почему это наполняет меня таким трепетом?
Я имею в виду, я тоже должна сожалеть, но я не могу найти в себе силы сделать это.
Мы добираемся до подъездной дорожки к дому. Еще раннее утро, так что несколько сотрудников слоняются по саду.
Я протягиваю руку, чтобы отстегнуть ремень безопасности. Ашер хватает его в свои, пугая меня.
— Ч-что такое? — я останавливаюсь на полпути, мой пульс стремительно учащается.
— Мы поговорим с Александром, — говорит он.
Я киваю. Это я планировала сделать. Он явно знает о бизнесе, который папа вел с мафией, и он должен знать что-то о моей сестре.
— После того, как он расскажет тебе то, что ты хочешь знать, ты сообщишь ему, что возвращаешься в свою квартиру.
— Почему?
Мой голос звучит так же испуганно, как я себя ощущаю.
— Я не хочу делить тебя. — его хватка крепче сжимает мое запястье. — Ты принадлежишь мне, не забыла?
Мое сердце внезапно возвращается к жизни, бьется и колотится так бешено, что за ним невозможно угнаться. Словно оно было мертвым с утра, а Ашер только что дал повод стать живым.
Ему действительно нужно перестать говорить такие вещи, если все, что он когда-либо планирует сделать, это причинить мне боль. Ему нужно перестать прикасаться ко мне, называть меня своей и смотреть на меня этими напряженными глазами, которые, кажется, готовы раздеть меня догола и поглотить вновь и вновь. Мой мозг начинает игнорировать опасность и сосредотачиваться на этих маленьких жестах, на том, что говорит его тело, а не на том, что планирует его разум.
— Что, если я не хочу съезжать? — я спрашиваю. — Люди охотятся за мной.
Это ложь. Я хочу выбраться из этого места, заполненного другими людьми. Думаю, мне будет удобнее, когда я буду одна. В конце концов, именно по этой причине Старая Рейна съехала, как только стала совершеннолетней.
Я начинаю соединяться с Рейной несколькими способами, и понятия не имею, что это заставляет меня чувствовать.
— Если бы они активно охотились за тобой, они могли бы с лёгкостью забрать тебя из кампуса. — он звучит задумчиво. — Попроси Александра усилить охрану в многоквартирном доме.
— Ты не можешь указывать мне, что делать, Эш.
Я вырываю свое запястье из его хватки и складываю руки на груди.
Взгляд, который он бросает в мою сторону, такой резкий, что я ерзаю на сиденье.
— Что я об этом говорил?
— Хорошо. — я разжимаю руки. — Но ты все равно не можешь указывать мне, что делать.
— Это вызов? — его голос понижается. — К концу ночи ты будешь умолять меня сказать тебе, что делать.
Я не упускаю смысла его слов, и мое лицо, должно быть, становится темно-красным.