Вся жизнь — игра
Шрифт:
Простить — значит, признать, что он имеет право распоряжаться ею, демонстрировать силу… Против лома нет приема.
Хорошо все, что хорошо кончается. А если плохо — все равно хорошо, что кончилось.
И забыть об этом поскорее!
Но после выигранной битвы положено закатывать пир. Кстати, неплохо бы подкрепиться… Наверное, приготовленный Сергеем ужин был хорош…
Остатки еды на полу дразнили смесью вкусных запахов, а у Риты как раз проснулось зверское чувство голода.
Она подобрала разорванное платье и уселась на ковер.
Что там было в этом серебряном блюде? Салат? На дне осталось немножко…
И пальцами в рот, облизывая стекающий соус…
М-м-м… как вкусно!!! Просто объеденье!
А что под этой узорчатой крышкой? Лобстеры? С шампиньонами? Очень кстати!
А помидорчик прямо так, целиком. Едкий сок щиплет ранку на подбородке, стекает за вырез платья…
Владимир с ума бы сошел, глядя, как «леди» уписывает за обе щеки, прямо руками, подбирая с полу деликатесы…
И клубничку на закуску! Ничего, что все сливки разлились, и так сойдет!
Львица насытилась, заурчала довольно и благодушно…
Маргарита поднялась, стянула платье и запихнула в мусорное ведро. Потом тщательно вымылась, переоделась и позвонила в соседнюю дверь.
— Вера Васильевна, приберите, пожалуйста.
Ее соседка с удовольствием подрабатывала солидную прибавку к пенсии, убирала, стирала, закупала продукты. Причем, старалась делать все это в Ритино отсутствие, чтобы не беспокоить свою благодетельницу.
— А Сергей Сергеевич сказал, что я не понадоблюсь, — охнула она.
— Это он больше не понадобится, — усмехнулась Рита.
Сунула ей ключи и нажала кнопку Лифта. Плевать, что подумает старушка, увидев «мамаево побоище»! Ей за то и платят, чтоб молчала. И конечно же, роскошное платье не закончит свой век в мусорном баке. Вера Васильевна отстирает его, залатает и бережно повесит в свой шкафчик до лучших времен, как внучка замуж соберется…
Ольга очень удивилась, увидев на пороге Маргариту.
— Ты одна?
— Конечно, — пожала плечами Ольга. — Что-то случилось?
— Нет. Просто ехала мимо и ужасно захотела кофе, — соврала Маргарита. — У тебя есть?
— Только кофе и остался, — грустно усмехнулась Ольга.
— Опять играла?
— Естественно…
Рита поставила на стол купленную в супермаркете бутылку коньяка, выложила маленькие греческие печенья с корицей. Устроилась в уголке маленькой кухни и закурила, молча наблюдая за «гейшей».
В стареньких домашних шортах, без косметики Ольга была похожа на угрюмую студентку, замученную сессией. Где великосветский лоск, которым она пленяет посетителей?
Ольга пожужжала кофемолкой, прогрела на конфорке медную джезву и заколдовала, как алхимик, добавляя, отмеряя, подсыпая то кофе, то соль, то перец, то еще какую-то травку… Пол-ложечки сахара напоследок, и ароматная пена шапкой приподнялась над краем кофейника, и тут же осела, сбитая каплей холодной воды.
И не аристократические чашечки на глоточек, а огромные чайные бокалы наполнила Ольга изумительно дразнящим напитком.
Рите нравилась эта широкая простота. Коньяк одним махом, не морщась жеманно, долгая затяжка дешевенькой «Примой» в длинном янтарном мундштуке, раскрытый томик Джойса на подоконнике…
И терпеливое независимое молчание. Человек приехал — так сам скажет зачем.
— Я хочу предложить тебе дружбу, — по-детски сказала Рита.
Ох, и денек! Сплошные предложения! Ольга вскинула на нее глазищи и вновь наполнила рюмки.
— Ну, тогда за дружбу…
Рита повертела в руках книжку.
— Ты это читаешь?
— Честно говоря, с трудом, — улыбнулась Ольга.
— Ты была замужем?
— Была. Целый год.
— А дети есть?
— Нет. К сожалению. А может, к счастью…
— Почему ты не работаешь по специальности?
— Изучаю философию жизни.
— Ну и в чем она?
— У меня еще нет теории на этот счет.
Что еще надо узнать о будущей подруге? Рита растерянно замолчала. Она абсолютно не представляла, как должны общаться между собой женщины. Вести задушевные разговоры? Обсуждать тряпки, мужчин, хозяйственные проблемы?
После встречи с Владимиром она прекратила общение с девчонками. Все, что нужно, давало ей мужское окружение. А такой друг, как Владимир, стоил тысячи визгливых подружек.
— Ты порвала с Сергеем Сергеевичем? — вдруг спросила Ольга.
— Как ты догадалась? — остолбенела Рита.
Ольга загадочно усмехнулась и заявила:
— Правильно.
— Почему? — изумилась Рита.
— Ты поставила на черное, а выпадет непременно красное. Так понятно?
Еще бы! Рите ли не знать закона рулетки! Только красное выиграла Лизка…
…Они допили весь коньяк, и Ольга извлекла из шкафчика початую бутылку джина. Девушки с ногами забрались на тахту, прихлебывая из стаканов.
То ли от выпитого, то ли от спокойного Ольгиного внимания Рите стало наконец легко и свободно. Она нашла в «гейше» благодарного слушателя.
Наверное, Рита излишне драматизировала свой рассказ, но ей так нужно было сейчас сопереживание, изумленное аханье, одобрительные кивки, понимающее поддакивание…
Должен же хоть кто-то принять и разделить ее мир, в центре которого разрасталось, стремясь вырваться за границы, огромное горделивое «Я».
Ее власть над Сергеем становилась в Ритиной трактовке еще более безграничной, отвергнутое предложение еще менее желанным, а насилие — просто чудовищным зверством.