Вся жизнь — игра
Шрифт:
Понурая Лизавета вдруг встрепенулась под его взглядом, приподнялась… Короткий кивок, и она порхнула к столику. Георгий галантно подвинул ей стул и уселся рядом.
Рита вспыхнула и чуть не бегом бросилась прочь. Противное платье путалось в коленях, заставляя семенить мелкими шажками.
…Как отвратительно хихикает Лизка, на весь зал слышно… И нос у нее, как у двух какаду! А мозгов так и вовсе нет.
Ну как он может уделять столько внимания этой дурочке? Сам дурак! По себе и пару выбрал. Примитивное животное… Конечно, ему
Как на иголках, Рита глотала сигаретный дым и все не могла унять яростного отчаяния.
На них даже смотреть не стоит, и так, спиной, она все слышит и прекрасно может себе представить, как этот молодчик сыплет комплиментами, а Лизка и уши развесила… Как он пожимает ей руку, как шепчет что-то на ушко, как поигрывает тяжелым черным локоном этой «греческой статуи».
Господи, сколько будет длиться эта пытка?!
Короткий счастливый смешок над самым ухом:
— До свидания, Маргарита Александровна.
Рита строго сдвинула брови и повернулась.
Телячьи глаза Лизаветы переполнены благодарностью. Крепкая ладонь Георгия лежит на ее талии…
Терпкий дух пота, вина и дорогого одеколона… Фу! Мерзкий мужлан! Слава богу, что он уходит…
Вместе с Лизаветой… Крайне недвусмысленно…
Тоже мне, Казанова! Какая неприятная физиономия… Да ее сейчас просто вывернет от отвращения… Она бы в жизни не позволила вот так, по-хозяйски, облапить себя и уводить, как глупую телку!
«Еще рассвет не займется, а он потеряет дар речи, забудет сон и покой…» Как бы не так! Рассвет он будет встречать, сжимая в объятиях эту крысу! Какая способная девочка… Как быстро усвоила урок… Иди, красавица. Больше ты этот порог не переступишь…
Глава 6
Я ХОЧУ БЫТЬ С ТОБОЙ
— Ты самая прекрасная… Моя богиня… Единственная моя…
Какой женщине не нравится такой жаркий шепот?
Какая из них сможет устоять и не растаять, погружаясь в сладкий омут полыхающих от страсти мужских глаз?
Солнце слепящими пучками било в щели неплотно задвинутых портьер, рассыпая по смятым простыням золотые блики.
Зачем думать об этом примитивном мужлане, когда ее тело сжимает в объятиях обожающий и преданный мужчина?
Сергей покрывал поцелуями кончики ее пальцев, а Рита с наслаждением то подставляла ножку, то выдергивала узкую ступню из его ладоней… Поддразнивала, манила и ускользала, а потом вдруг бросалась навстречу… И шаловливый котенок становился яростной тигрицей, цепко держащей в тонких ручках свою добычу…
Видел бы ее сейчас Георгий…
Да разве холодная Лизавета умеет так растворяться в безумном порыве одуряющей страсти?
Ты получил, что хотел… По Сеньке и шапка… Твоя бесчувственная кукла принимает заученные соблазнительные позы и считает лихорадочно, в какую сумму оценить свои старания.
А Маргарита не продается.
Она сама подарит себя без остатка достойному избраннику…
Как счастлив Сергей… Его непредсказуемая подруга так редко срывает с себя царственную маску недотроги, превращаясь во взбалмошную девчонку из уличного балаганчика…
И эта девчонка пленяет еще больше.
А итальянская спальня красного дерева становится цыганским шатром… Только под драным полотнищем дорожной кибитки могут пылать такие искренние чувства. Только тот, кто ценит превыше всего свободу, может отдать ее добровольно…
— Сережа… — с придыханием лепечут пухлые губки…
А в голове почему-то навязчиво вертится совсем другое имя…
Георгий…
— Сергей… — упрямо повторяет Рита.
— Я люблю тебя… — выдыхает он в ответ…
Прекрати же, глупая… Не надо думать ни о ком, кроме того, кто сейчас рядом.
Кто лучше Сергея сумеет оценить твой драгоценный дар? Кто принимает тебя без остатка, такой, какая ты есть? В ком еще ты можешь быть так уверена?
Ну конечно, не этот самоуверенный хам… Как там его?..
«Георгий… — продолжает прорываться из подсознания. — Георгий…»
Если закрыть глаза, то начинает казаться, что это его насмешливый рот впивается в ее губы, что по его широкой спине пробегают ее чуткие пальчики…
Конечно, она сумела бы его покорить, окажись на месте Лизаветы… Если бы не Сергей, а он был сейчас в Ритиной постели, в его глазах растаяли бы колючие льдинки, холодный сухой голос сменился бы страстным шепотом, а взъерошенные волосы превратили бы его в мальчишку, с восторгом распростертого у ног чувственной прелестницы…
Как жаль, что он не представляет себе, что потерял!
Свернувшись калачиком под шелковым покрывалом, Рита досматривала странный и волнующий сон.
Он все длился и повторялся бесконечно, будто пластинку заело, все с одного и того же места до волнующей кульминации… И когда у нее перехватывало дыхание от нетерпеливого ожидания, сон обрывался и начинался сначала…
…Рита брела по бескрайней пустыне, тяжело загребая ногами песок. Пот заливал глаза, губы болезненно запеклись, все тело горело от ожогов безжалостно палящего солнца.
В знойном мареве подрагивали холмики барханов, и всюду, куда ни глянь, лишь белесые россыпи песка.
Этот песок уже в волосах, глазах, легких… Весь воздух словно соткан из мельчайших крупинок песка…
И вдруг мираж…
На краю горизонта, где белесая пустыня сливается с белым бесцветным небом, становятся видны мохнатые верхушки елок, а рядом с ними почему-то снежные вершины…
Елки такие большие или горы маленькие? И откуда это посреди пустыни?
Но главное, там слышен шум воды, журчание бешено льющегося потока… Да там целый водопад!