Вся жизнь — игра
Шрифт:
Рита не в силах была объяснить Борьке с Глебкой, что ей не нужны от Георгия ни деньги, ни продукты. И узаконенное, задокументированное в ЗАГСе отцовство для ребенка ей тоже не нужно. А нужна лишь такая простая, но неуловимая вещь, как любовь. Которую силой не возьмешь.
Поскольку втолковывать все это братьям было бесполезно, она просто поглощала мамины пышные пирожки, которые, в отличие от ресторанной пищи, не вызывали никакого токсикоза. Братья к выпечке принципиально не притрагивались: лакомство — только для Риточки.
— В порошок сотру, — урчал, насыщаясь, Борис уже более миролюбивым тоном.
— По стенке размажу, — похрюкивал Глеб. — Где он, ишак?
— Если б я знала, — вздохнула сестра.
— Ах, еще и скрывается? — вскинулся Борис.
— Из-под земли достанем, — Глеб ударил кулаком по столу, и Рита испугалась за сохранность мебели.
— В Серпухове вмиг нашли бы, без проблем, — посетовал старший брат.
— Ничего, и в Москве отыщем завязки, — утешил младший. — Организую официальный запрос на Петровку. Как его звать-то, твоего притырка?
«А что я теряю? — подумала Рита. — Пусть поищут. Не убьют же, в самом деле! А если отмутузят хорошенько — только рада буду. Поделом ему, придурку и притирку».
— Кайданников Георгий Васильевич, года рождения не знаю, — сообщила она.
Глава 5
ОПЕРАЦИЯ «СМОРЧОК»
Рита не привыкла обращаться к кому-то за помощью, но теперь, может быть впервые в жизни, она чувствовала, что подмога ей просто необходима. Тем более что братишки — это ведь не кто-то посторонний, это родная кровь. Такие непохожие на сестру, Борис и Глеб тем не менее имели с ней много общего.
Она была горда — и братья тоже. Маргарита привыкла побеждать — и они не смирялись с поражением.
Приехали два сильных и добрых человека. Приехали, чтобы ее спасать. И не так уж важно, выгорит затея или нет: сам факт их прибытия был для нее как лекарство.
Лучше бы, конечно, затея выгорела. Пусть ищут Кайданникова, раз им так хочется. Ритина совесть чиста: розыск пропавшего — не ее идея, а значит, тут нет для нее и унижения. Она вроде как ни при чем. А коли найдут — что греха таить, будет довольна.
Пока же Маргарита сосредоточила все силы на собственном здоровье: маленький должен развиваться нормально.
На работу выходила не каждый день, однако Нодар и тому был рад.
Усиленно натаскивала Ольгу, посвящая ее в тонкости профессии метрдотеля, готовя себе достойную замену. Гейша — умная, справится.
Рита понимала, что пора менять ночной, кошачий образ жизни на нормальный, человеческий, это не получалось. И не только из-за ресторана, но и из-за присутствия братьев.
Они-то как раз днем исчезали по делам — вернее, по ее делу, а спали, как полагается, ночью.
И тогда по всей квартире разносился такой дикий, богатырский, удвоенный храп, что стены дрожали.
Смешно: шумозащитные рамы отгораживают от уличных звуков, а внутри помещения как будто сотня тракторов работает. Маргарита даже побаивалась, что соседи начнут стучать по батареям: дескать, что за дебоши происходят у вас по ночам?
Попробуй тут усни!
«Потерпи, малыш, — приговаривала она, поглаживая себя по животу. — Уедут твои дяди — мы с тобой отоспимся. Только смотри, не бери с них пример. А то, чего доброго, научишься такому храпу — за тебя потом ни одна девушка замуж не выйдет. Может, дядя Боря с дядей Глебом оттого и холостяки до сих пор…»
Братья наотрез отказались занять Ритину широченную кровать и спали по-походному, на надувных матрасах, которые привезли с собой.
От кухонных забот они тоже сестру освободили.
Первое, что сделали в этом направлении, — выкинули в мусоропровод все разноцветные иностранные пакетики и упаковки из супермаркета, которыми был забит холодильник.
— Химия, отрава, — брезгливо передергивался Борис.
— И себя заморишь, и малец мутантом станет! — убеждал ее Глеб.
Они перевели Маргариту на натуральные продукты. Причем в стряпне проявляли такой же размах, как и во всем остальном. Теперь, возвращаясь под утро, она находила на столе то запеченную баранью ногу, то целого гуся с яблоками и черносливом, то ведро наваристого борща.
И Рита с удовольствием уничтожала эти яства — в одиночку, на рассвете, под аккомпанемент храпа. Шеф-повар ее ресторана, обучавшийся кулинарии в Париже, Борьке и Глебке в подметки не годился!
Животик еще не начал расти, а Рита уже округлилась на щедрых родственных харчах. Однако это ее не беспокоило: легкая, не чрезмерная полнота была ей к лицу и придавала еще больше женственности. Она хорошела с каждым днем, и количество комплиментов, которыми и так всегда осыпали ее мужчины, все возрастало.
Короче, в ее жизни недоставало только одного. Но об этом она запрещала себе думать.
…Запрещай — не запрещай, а мысли такие хитрые существа, заползают без спросу.
…Вот Георгий входит в казино после долгого отсутствия. Не останавливаясь возле рулетки, следует прямо в ресторан. Все столики заняты, но он не собирается ничего заказывать. Просит вызвать к нему метрдотеля. Ждет Маргариту, и сердце у него замирает. Он проклинает свою глупость, свою черствость. Отверг женщину, без которой, оказывается, не может жить. Сейчас он упадет перед ней на колени и будет вымаливать прощение.
— Идет! — говорит ему официант. И Георгий, в предвкушении встречи, закрывает глаза. Слышит, как приближаются, цокая, каблучки-шпильки.
Решился глянуть — а перед ним Ольга.
— Где же метрдотель?
— Я теперь метрдотель. Маргарита Александровна улетела в Монако. К ней неравнодушен сам король.
И Георгий плетется к своему джипу ни с чем, убитый и раздавленный…
— Маргарита Александровна, вас спрашивают, — подбежала новенькая официантка.
Сердце заколотилось: неужели мечта сбылась?