Всячина
Шрифт:
– Ага, значит, двадцать девять талантов. Итого - двести девяносто тысяч, - деловито сказал ученый.
...
Директор жал руку, прятал в сейф полученные из рук в руки оговоренные десять процентов, желал хорошей дороги, удачи в дальнейших исследованиях, приглашал обязательно заезжать на следующий год.
– Ну, это уж как получится, - отвечал Александр Григорьевич, ученый и изобретатель, унося свой черный чемоданчик.
– Знаете, сколько у нас в стране таких школ? Ого-го! Мне еще ездить и ездить! Поднимать уровень, так сказать.
...
Потом была маета.
Все хотели сразу узнать,
...
Через десять лет в кресле директора школы сидел бывший выпускник, который пошел за своим талантом в педагогический институт. Вернее сказать, пошел, ведомый талантом. Так он тогда думал. Были те, кто ударился в коммерцию. Кто-то крупно сел в тюрьму - оказался талантливым бандитом. Наворовал и награбил столько, что получил по самому максимуму. А он вот - директором в своей же школе.
Правда, бывало, просыпался иногда и мучительно раздумывал: не ошибся ли, не промахнулся ли. Ведь, даже если всего на десять процентов больше, думал он, то все равно - талант. А тут получалось, что в школе работать оказалось не так уж и интересно, да и талант как таковой тут не сильно нужен. Усидчивость нужна. Память хорошая. Язык подвешенный правильно. Хотя, если подумать, усидчивость с памятью тоже могут быть талантом. Да и вообще - всего десять лет, как закончил эту школу, а уже тут же в ней директором. разве это не талант?
– Разрешите?
– постучался в кабинет смутно знакомый мужик.
– О! Витёк! Здорово, брат! А где тут директор?
На пороге стоял бывший одноклассник, голимый троечник и немножко хулиган Петька Овцов. Тот самый, который за "овцу" тут же бил в нос. Поэтому его ласково звали в классе Бычарой. Еще - Быней.
– Быня..., - растерялся Виктор Семенович.
– Так, это... директор - я.
– О! Круто! Так это еще проще, выходит, - прошел Петька в кабинет и по-хозяйски уселся в кресло.
– Это, выходит, такой талант у тебя прорезался? Молодца, Витёк! Просто рад тебя видеть! Честное слово!
И он действительно радовался, улыбаясь сверкающей дорогими импортными зубами челюстью.
– Да, - вдруг посерьезнел он.
– А ведь я к тебе, брат, по делу.
Дело было такое.
Талант прорезался в Петьке почти сразу после школы. То есть, сначала он попробовал поступить, как все, потом его загребли в армию, а потом и прорезался его талант. И похоже, именно он получил от того прибора целых сто процентов. Потому что изобрел новый аппарат, который испускал те самые мыслительные волны и повышал талант учеников уже не на десять процентов, а минимум вдвое. Сразу - вдвое. Гарантировано. А по максимуму, если получится, так как раз в десять раз. Все уже проверено и апробировано. Знаешь, сколько в нашей стране школ? Ого-го!
– В общем, десять процентов, - завершил свое выступление Петька.
– Пятнадцать?
– задумчиво спросил директор школы.
– И заодно - а документы какие-то есть? Мне же с родителями говорить, с учениками.
Тут же был предъявлен паспорт общего образца, из которого было видно, что сидит в кресле Петр Сергеевич Барановский. Не какой-то там Овцов.
– А это..., - ткнул в фамилию директор.
– Давно поменял. Нельзя было изобретать с той фамилией, - небрежно отмахнулся Петька.
Ну, что. Это было резонно и правильно.
– Так, завтра, значит, - сказал директор. И добавил строго.
– Пятнадцать.
– Эх, - махнул рукой Петр Сергеевич Барановский, большой ученый и уникальный изобретатель.
– Только для тебя, Витёк. По старой памяти.
...
Прибор был черный. В настоящей тисненой коже. Кнопка была серебристой. А кроме жужжания еще мигала синяя лампочка.
Старшеклассники сидели, завороженные действом и словами директора школы о том, что Петр Сергеевич Барановский стал большим ученым и гениальным изобретателем именно после облучения мыслительными волнами десять лет назад. И вот он создал свой прибор, который поднимет уровень таланта у всех старшеклассников вдвое - это как минимум. Гарантия такая. А некоторым, у которых мозг лучше воспринимает эти специальные волны, в целых десять раз.
– Надеюсь, - говорил строго и одновременно возвышенно директор школы, - Что через несколько лет кто-то из вас постучится в мой кабинет и представит новое изобретение. Еще более уникальное и гениальное. И вы все будете гордиться, что учились в этой школе, в этом классе, и видели самого Петра Сергеевича Барановского с его уникальным прибором, который так поможет вам в будущей жизни.
...
– Ну, ты заезжай, если что, - сказал директор, укладывая стопку купюр в сейф.
– Да ты что, Витёк! Знаешь, сколько еще школ не окучено? Мне же по стране еще кататься и кататься! Таланты выращивать - это тебе не за столом в кресле сидеть!
На том и расстались директор школы и гениальный ученый и изобретатель.
...
Эх, думал директор, а может, мой талант-то как раз в чем-то другом? Может, я тоже мог бы стать изобретателем и ученым? Упустил свой шанс, промахнулся...
Хотя - директор школы всего через десять лет после окончания...
Но вдруг что-то было бы еще лучше и сильнее?
Он пересчитывал деньги в сейфе, делил на пятнадцать и умножал на сто, прикидывал, сколько еще школ в стране. Да-а... Повезло Петьке. Бычара свой талант проявил и применил в полной мере. У него, небось, как раз на сто процентов и выросло после того облучения.
Талант. Что еще сказать. Просто талант. И мыслительные волны.
Те, кто рядом
Медведь - это тот, кто мед ест в лесу. Отведать - это же откушать? Бабушка всегда так говорила, приглашая гостей к столу - "отведайте". Значит, садитесь, гости дорогие, сейчас будем всякое вкусное кушать.
Медведя нельзя называть по его настоящему имени, потому что он тогда может услышать и прийти. И будет все, как в старой сказке про медведя с липовой ногой. Страшная такая сказка. И очень правдивая. Придет такой и всех раздерет. Потому и говорят о нем - медведь, а не как-то еще по-другому. Люди давно договорились его так звать, им понятно, о ком речь, а вот он не слышит свое настоящее имя, и не идет, не нападает...