Всяк сверчок
Шрифт:
Душераздирающая сцена прощания с Беатой (по радио). Ура! Он пошел по второму пути, и да здравствует авторская лень! Правда, теперь я снова попаду в Его власть – должен же Он описать мои последние минуты! – однако долго это не продлится, напоследок можно и потерпеть.
…Орк подошел к окну и посмотрел вверх. Близилась развязка, звезды в небе плясали, меняя свой цвет. Вокруг замка по-прежнему не было видно ни одного имперца.
Затем он вернулся к пульту управления полем, замкнул накоротко контакты и нанес пульту сокрушительный удар. Он бил и бил до тех пор, пока пульт не превратился в бессмысленную груду радиодеталей, металла и стекла, хрустящего под ногами. Покончив с пультом, Орк перевел дух и улыбнулся. Теперь, даже если его убьют, имперцам не так-то просто будет отклю…
А где же имперцы? Снаружи тихо. Бежит время, и тишина затягивается до неприличия. Неужели враги так и не будут штурмовать мою крепость всеми наличными силами? Я топчусь в недоумении и вдруг, поняв, начинаю безудержно хохотать. Ну конечно же, все до смешного просто. Никакого штурма не будет. Весь фокус в том, что те имперцы, которые пойдут на приступ, уже НИКОИМ ОБРАЗОМ НЕ УСПЕЮТ вернуться к стартовым шахтам и взлететь до того, как Бражник, вытянувшись в каплю, будет засосан черной дырой. Время упущено, можно себе представить, что творится сейчас на космодромах! Ай да Автор. Наверняка найдется какой-нибудь тип, который похвалит Его за глубокое проникновение в психологию наемников, особенно если больше хвалить будет не за что.
У меня есть идея. Пока еще есть немного времени, не попробовать ли самому ощутить себя Автором? А что? Найти в хозяйстве Тхахха письменные принадлежности и вывести собственного главного героя. Пусть он будет умным и симпатичным, каким и должен быть человек, пусть он вращается в кругу понимающих и неагрессивных людей, какими и должны быть люди, пусть он будет занят каким-нибудь антиэнтропийным делом, каким и должно быть дело, достойное человека, и наконец, пусть он будет счастлив, хотя бы иногда, потому что изредка человек все-таки имеет право на счастье. Вот примерно так мне и хочется написать, а самое главное состоит в том, что здесь мой Автор уже не сможет вмешаться, и в утешение Ему останется краеугольный принцип феодальных отношений:
«ВАССАЛ МОЕГО ВАССАЛА – НЕ МОЙ ВАССАЛ».
Мне кажется, Он поставил последнюю точку. Свобода!!?
…Тихо. Я на чем-то сижу и, как мне кажется, внимательно слушаю. Чей-то бубнящий голос разрушает тишину и действует на нервы. Ничего, сейчас я приду в себя и выясню, гдя я и что со мной можно сделать. А голос все бубнит.
Я еще плохо видел, но уже догадался, что нахожусь в своей конторе и слушаю клиента, предлагающего выгодную, на первый взгляд, сделку по доставке неизвестного мне груза на Альбину IX. Доставить груз должен я. Клиент, толстяк с испариной на лице, разливается соловьем: «Одна из самых спокойных космических трасс! Абсолютно никакой опасности!»
Он лжет, и глазки у него бегают. Мне хочется молча указать ему на дверь, но я знаю, что сейчас мы придем к взаимному согласию и спрыснем сделку. Потому что так хочет Автор.
А я-то, глупый человек, думал, что уже никто не сможет достать меня из коллапсара… Как бы не так. Уж если никто толком не знает, что такое черная дыра, то здесь у Автора есть лазейка. ОН ДОСТАНЕТ МЕНЯ ОТОВСЮДУ. Уже достал! И отныне я снова обречен жить, снова схвачусь с мировым Злом, буду бить и принимать удары, но меня никогда не добьют, потому что я вечный. Вот я уже снова в действии, и мне остается радоваться, что на этот раз я родился в спокойной обстановке и пока не успел проявить наиболее привлекательных для читающей публики качеств своего характера, при столкновении с которыми в жизни та же публика шарахнулась бы, как от чумы. Но я стерплю эту выходку Автора, если история выйдет короткая и без особенной крови, лучше всего – маленькая новелла с легкой интригой. Вот сейчас Он переключится на описание толстяка, тогда я подниму глаза вверх и, может быть, мне удастся что-нибудь разглядеть.
Он переключается на толстяка. Поднимаю глаза кверху, тянусь. Заголовок мелькает и скрывается, но все же я успеваю…
Рыжий тайваньский телефонный аппарат с замысловатым золотым иероглифом на двузубой хваталке уже в пятый раз успел возопить со стены дурным голосом, когда Андрон Васьковский, путаясь в шлепанцах и матерясь, наконец добежал и сорвал с иероглифа трубку.
– Да! – заорал он. – Да! Слушаю! Але! Говорите, чтоб вас… Перезвоните, ничего не слышно! – «Если опять Маню – убью», – подумал он.
– Все пишешь, Крыса? – спросили из трубки. – Все творишь? – Голос хихикнул.
Андрон переступил с ноги на ногу.
– Да! – сказал он. – Але, кто это? Потрох, ты?
– Кому Потрох, а кому Стась Иванович, – сказала трубка. – Тебе, кстати, Стась Иванович, это ты запомни. Крысеночек.
– Я слушаю, – сказал Андрон.
– Это я должен слушать. А ты должен говорить. О чем, догадываешься? Или напомнить?
– А о чем?
– Ну ты даешь, пасюк. Когда книгу сдашь, пидор? Ждем, понимаешь, с нетерпением. Заждались. И Бугай уже интересовался.
Андрон почувствовал, что вспотел. Пот был холодный.
– Так есть же еще время…
– Что-что?
– Хотите быстрей – «Вектру» верните, – сказал Андрон.
– А?
– Ну хоть какой-нибудь «Хюндай», нельзя же так… У меня зубчатый ремень все время соскакивает.
– Про зубчатый ремень ты Бугаю расскажи, – посоветовала трубка, – а то он что-то гугнивый ходит, давно, наверно, не веселился. Ты, Крысонька, ремешок тот пальчиком придержи, он и не соскочит. Левым таким мизинчиком, понял? А как каретка наедет, ты быстренько строку и допечатай. В общем, твое дело. Я до тебя полтора года придерживал и делал главу быстрее, чем Бугай успевал бабу трахнуть. Прожрал, понимаешь, аванс, а толку нет, и еще кобенится: «Вектру» ему…
Пересохло в горле.
– Какой аванс? – спросил Андрон. – Ты мне, Потрох… Стась, про аванс не говори, не было никакого аванса. Я еще за тот раз гонорар не получил.
– Ах, не получил? – сказала трубка. – Ну-ну. Слушай, пасюк, интересно выходит: Желязны гонорара не требует, Сильверберг не требует, Муркок и тот не требует, а Стиву Шайну вынь да положь. С чего бы? Может, переслать ему в Штаты, ты как думаешь?
В трубке заржали.
– Суки! – тихонько сказал Андрон.
– А?
– Я говорю, тут у меня работы еще на месяц. Так Бугаю и передай.
– Так и передать, Крысонька? Это можно.
– Ну, не так, а сам понимаешь… Ну хоть три недели, полный же зарез… Потрох!
– Как?
– Стась Иванович!
– Что, Шайнушка?
– Три недели даешь? Ты этого не видел, это же блеск будет, ты такого и у Гаррисона не читал…
– А у тебя, значит, прочту? Это про Орка опять? Мог бы, кстати, себе и получше имечко выискать. Мурло какое – Шайн… Хрен с тобой, Крыса, неделю дам, а больше ничего не обещаю, с Бугаем – сам знаешь… Будешь потом лапу сосать под родной фамилией. Ну, скрипи дальше.