Всякая Всячина
Шрифт:
http://samlib.ru/editors/e/epshtejn_s_d/kontrol.shtml
Рокфеллеризм.
http://samlib.ru/editors/e/epshtejn_s_d/rokfelleri.shtml
Кто Пахан Планеты Земля ?!
http://samlib.ru/editors/e/epshtejn_s_d/ktopah.shtml
Кто Пахан Планеты Земля- 2 ?!
http://samlib.ru/editors/e/epshtejn_s_d/ktopah2.shtml
Голубая мечта товарища рокфеллера.
http://samlib.ru/editors/e/epshtejn_s_d/golubme.shtml
Голубая мечта товарища рокфеллера-2. С добавлением.
http://samlib.ru/editors/e/epshtejn_s_d/golubmtr.shtml
Интимный
http://samlib.ru/editors/e/epshtejn_s_d/intgimn.shtml
2013-ый год - Юбилей Глобального Сатанизма !!!
http://samlib.ru/editors/e/ep
shtejn_s_d/2013godyb.shtml
Восемь семей делают идиотами весь мир...
http://samlib.ru/editors/e/epshtejn_s_d/vjctmsem.shtml
Да, повидимому, юдофобия - это последний козырь "великих демократов", "рукопожатных" товарищей путина и медведева, Разваливших и Разграбивших Великую страну и организовавших Узаконенный Геноцид собственного народа ! Юдофобия - это проверенный веками способ направить гнев народа от себя, Истинных виновников народных страданий, в иное русло ! Чтобы покрыть свои собственные преступления против собственного народа и выпустить пар ! Могут спросить : а как же ихние Друганы - евреи олигархи ? Как это ни парадоксально, им юдофобия так же выгодна, как она была выгодна во время ВМВ ротшильду и соросу ! Всех этих "гуманитариев" погромы (тьфу-тьфу), конечно же, не затронут !"
"63. *Эпштейн Самуил Данилович (s210748@gmail.com) 2017/03/02 15:32 [исправить] [удалить] [ответить]
> > 62.Я. Игорь
>> > 61.некто
>>> > 57.Игорь Л.
>
>Верх цинизма не преодолён:
, так называемые деньги из-под подушек", - сказал министр финансов Антон Силуанов" (27.02.17).
силуанов, путин, медведев, кудрин, набиуллина и т. д.
– это, само собой, ж-ды !
Комиссар Брестской крепости
Он стал первым, кто спросонья в первые часы войны смог организовать отчаянную и упорную оборону Брестской крепости. Он не был командиром, но вдохновил своим примером всех солдат. Через неделю крепость все-таки пала. Ефима Фомина расстреляли первым как 'комиссара и еврея'.
'Миром и счастьем веяло в этот чудесный вечер. Крепость отдыхала', - вспоминал один из участников обороны Брестской крепости вечер 21 июня 1941 года. Утро следующего дня отобразил в своей книге пастор немецкой 45-й пехотной дивизии: 'Ровно в 3.15 начался ураган и пронесся над нашими головами с такой силой, какую мы ни разу не испытывали ни до этого, ни во всем последующем ходе войны. Этот гигантский концентрированный огневой вал буквально привел в содрогание землю. Над цитаделью, как грибы, вырастали густые черные фонтаны земли и дыма. Так как в этот момент нельзя было заметить ответного огня противника, мы считали, что в цитадели всё превращено в груду развалин. Сразу же за последним артиллерийским залпом пехота начала переправляться через реку Буг и, используя эффект внезапности, попыталась быстрым и энергичным броском захватить крепость сходу. Тут-то сразу и обнаружилось горькое разочарование... Русские были подняты нашим огнём прямо с постели: это было видно по тому, что первые пленные были в нижнем белье. Однако они удивительно быстро оправились, сформировались в боевые группы позади наших прорвавшихся рот и начали организовывать отчаянную и упорную оборону'.
Разбуженный обстрелом, он выбежал из кабинета, где буквально дневал и ночевал, постоянно находясь на рабочем месте. Через считанные секунды кабинет разнесет в щепки зажигательным снарядом. Но в это время он уже несся по лестнице вниз - в штаб полка, расположенный в подвале. Спустившись, держа обмундирование под мышкой, он увидел таких же, как и он, полураздетых и опасливо вслушивавшихся в раздававшиеся со всех сторон звуки взрывов людей. Молча и непонимающе они смотрели друг на друга, словно ожидая объяснений происходящего и ответа на вопрос, который никто не задавал, но который читался у всех в глазах: 'Неужели война?' В растерянности находился и он, судорожно застегивая на себе гимнастерку. Но надев ее и увидев взгляды людей, обращенные к нему с надеждой как к старшему офицеру, комиссар Ефим Фомин спокойным и твердым голосом отдал свое первое указание, выведя людей из оцепенения.
Подвиг этих людей, оборонявших Брестскую крепость, стал легендой, он воодушевил многих в последующие годы войны. И среди тех, кто первым подал пример стойкости и самоотверженности, был Ефим Моисеевич Фомин. Хотя до момента разрыва первых вражеских снарядов тем утром у Ефима Фомина толком даже не было и боевого опыта за плечами, но именно он оказался, как отмечалось во многих, даже советских энциклопедиях, не раз замалчивавших вклад евреев в годы войны, 'душой и сердцем защитников'.
Ефим Фомин родился в январе 1909 года в селе Колышки Лиозненского района Витебской области в бедной еврейской семье, отец которой трудился кузнецом, а мать швеей. Родители умерли рано, и какое-то время находившись на попечении родственников, мальчик принял самостоятельное решение уйти в детский дом. Начав работать с 12 лет, со временем он вступил в комсомол, затем в ряды ВКП(б), а в 1932 году по партийной мобилизации ушел в Красную армию. За благодарностями по службе следовали и должности: комсомольский работник, политрук роты, инструктор политотдела стрелковой дивизии, военный комиссар стрелкового полка. Но в 41-м на основании несправедливого обвинения, снятого потом в 1957 году, полковой комиссар Фомин Ефим Моисеевич был понижен в должности и переведен на должность заместителя командира 84-го стрелкового полка 6-й стрелковой дивизии по политчасти. Так за три месяца до начала войны Ефим Моисеевич и оказался в Бресте.
'Ниже среднего роста, плотный, свежевыбритый, румяный, он с первых дней своим вниманием к каждой мелочи, к самому незначительному недостатку, своей отзывчивостью и простотой приобрел доброе имя красноармейской среды - 'отец'', - вспоминал в своем письме о командире бывший однополчанин. В Брестской крепости он жил один, ведь помотавшись до этого по гарнизонам, еще не успел перевезти на новое место службы сына и супругу. Они остались в одном из городков Латвии. Понимая опасность положения на границе, где было уже очевидным чрезмерное скопление немецких войск, он, позвонив жене, услышал от нее, что семьи других офицеров отправляются вглубь страны. 'Делай то, что будут делать все, - как можно глубже вдавливая эмоции в себя, чтобы не посеять панику, сказал он ей.
– А я скоро приеду и заберу вас'. Вечером 21 июня он уехал на вокзал, чтобы отправиться за ними, но возвратился в полк, сетуя на странность того, что билетов нет - все они раскуплены. К счастью, его семью эвакуировали. Он же уже вечером следующего дня, организовав и возглавив оборону силами оставшихся после жуткой атаки подразделений, передавал в открытый эфир: 'Я крепость, ведем бой, потери незначительные, ждем указаний...'
Столь 'бодрая' радиопередача была адресована тут же перехватившему ее врагу, который уже проник во двор казарм цитадели - оплот ее внутреннего укрепления. Вековая крепость, опоясанная рвами, заполненными водой из Буга и Мухавца, строения, прикрывавшие казармы, мосты - все это было уже подконтрольно немецким войскам. Ничего удивительного, учитывая, что воинские части двух дивизий, дислоцирующихся в крепости, включая артиллерийские и танковые, были выведены из крепости в летние лагеря. На пути немцев встали лишь дежурные подразделения полков, противостоявшие, как известно, по сути, трем полноценным немецким дивизиям.