Вторая Академия (Второе Основание)
Шрифт:
Никто бы не устоял, даже на короткое мгновение, не находись он под воздействием, подобным моему.
Ченнис глухо и горько проговорил:
– Ну и что? Что теперь?
– Теперь вы умрете – как шпион из Второй Академии. Это, как вы, надеюсь, понимаете, совершенно логично.
Дуло бластера вновь уставилось на Ченниса. На этот раз смертоносное оружие было В руках человека, обладающего сокрушительной психической силой. Это был не Притчер, руку которого можно было отвести. Это был достойный противник, такой же сильный и такой же устойчивый к силе, как он сам.
А времени, чтобы изменить ход событий, у Ченниса было мало.
То,
Вот что фактически понял Ченнис за тот кратчайший промежуток времени, пока Мул держал палец на кнопке бластера.
Эмоциональное состояние Мула в тот момент выражало твердую, непоколебимую уверенность, незамутненную никакими сомнениями. Если бы у Ченниса была возможность рассчитать время, которое должно было пройти от решения стрелять до самого выстрела – выброса дезинтегрирующей энергии, – он бы узнал, что у него в запасе всего лишь около одной пятой доли секунды.
Можно сказать, времени не было совсем.
За это же время Мул почувствовал, что эмоциональный потенциал Ченниса неожиданно получил непонятно откуда мощную поддержку и как оттуда же на него самого хлынул поток неприкрытой, страшной ненависти.
Именно это неожиданное эмоциональное вмешательство заставило его убрать палец с кнопки. Ничто другое не заставило бы его так поступить, но, сделав это, он сразу же понял, что ситуация в корне изменилась.
Наступила немая сцена, какой не увидишь и в театре: Мул убравший палец с кнопки бластера, немо уставившийся на Ченниса; Ченнис, натянутый как струна, затаивший дыхание; и Притчер, скрючившийся в кресле, скованный страшным спазмом. Лицо его вытянулось, одеревенело, стало похоже на посмертный слепок, на котором отпечаталась жуткая ненависть, А взгляд его был устремлен на Мула, только на Мула – неотрывно.
Только слово-другое было сказано Мулом и Ченнисом друг другу мысленно. Только слово-другое, но этого было достаточно для людей, владеющих силой эмоционального воздействия. Они прекрасно поняли друг друга. Но для того чтобы и мы поняли, что стояло за этими «словами», давайте переведем их безмолвную беседу на понятный нам с вами язык.
Ченнис:
– Вы – меж двух огней, Первый Гражданин. Вы не можете управлять разумом двоих людей одновременно, когда один из двоих – я. Так что перед вами выбор. Притчер сейчас свободен от вашей «обработки». Я освободил его. Он сейчас – прежний Хэн Притчер, тот самый, что однажды пытался прикончить вас. Тот самый, который считает вас врагом всего свободного и справедливого на свете, всего святого. Кроме того, он знает, что это вы превратили его в беспомощного раба на пять лет! Я удерживаю его сейчас, подавляя его волю, но, если вы убьете меня, этому придет конец, и скорее, чем вы успеете выстрелить в него или применить свою волю, он убьет вас.
Мул понял его сразу. Он не двигался.
Ченнис продолжал:
– Если же вы сейчас обернетесь для того, чтобы убить его или воздействовать на него своими методами, да для чего угодно, вам не удастся опередить меня.
Мул по-прежнему не двигался. Он только коротко вздохнул, понимая, что к чему.
– Так что, – сказал Ченнис, – бросьте ваш бластер и давайте-ка снова по-честному. Тогда получите Притчера обратно.
– Я совершил ошибку, – наконец проговорил Мул. – Нельзя было позволять третьему присутствовать здесь. Это я сделал зря. Все испортил. Это моя ошибка, за которую мне придется дорого заплатить.
Он небрежно разжал пальцы. Бластер упал на пол, и Мул отфутболил его в дальний угол комнаты. В то же мгновение мышцы Притчера расслабились, он обмяк и погрузился в глубокий сон.
– С ним все будет в порядке, когда он проснется, – безразлично заметил Мул.
С того момента, когда Мул был готов нажать на кнопку бластера, до того мгновения, когда он бросил его, прошло всего-навсего полторы секунды. Все было сказано противниками друг другу за это время.
Но за границей сознания Мула за это же время – даже раньше – Ченнис уловил легкое движение в эмоциональных вихрях, бушевавших в мозгу противника. Там до сих пор чувствовался триумф победителя.
Глава шестая
Ченнис, Мул плюс…
Оба противника вели себя теперь совершенно открыто, физически они были полными противоположностями. Но это было неважно. Каждый нерв, отвечающий за контроль эмоций, у каждого из них был напряжен до предела. Мул впервые за долгие годы не был уверен в себе. Ченнис знал, что краткая самозащита далась ему с колоссальным трудом и что у противника еще полно сил в запасе. Шла игра на выносливость. Ченнис знал, что проиграет.
Но думать об этом было страшно. Отступить эмоционально перед Мулом означало добровольно отдать оружие в его руки. Он ведь уже отследил в подсознании Мула что-то вроде радости победителя.
Выиграть время…
Почему тянут остальные? Почему Мул так уверен в себе? Что он знал такое, чего не знал Ченнис? Сознание Мула помалкивало. Эх, если бы он мог читать мысли… И все-таки…
Ченнис резко прервал собственные раздумья. Оставалось одно – тянуть время…
Ченнис сказал:
– Поскольку вы решили, а я после небольшой дуэли не отрицаю, что я – из Второй Академии, может быть, вы теперь объясните мне, зачем, по вашему мнению, я прилетел в Конзвездию?
– О нет, – несколько истерично рассмеялся Мул. – Я вам – не Притчер, Я не обязан давать вам объяснения. У вас на то были причины. Каковы бы они ни были, ваши действия меня устраивали, а остальное меня не интересует.
– Однако в ваших представлениях о том, что произошло, не достает существенных деталей. Разве Конзвездия – та Вторая Академия, которую вы ожидали найти? Притчер много рассказывал о ваших прежних попытках отыскать ее и о том психологе, которым вы пользовались, как подопытным кроликом, Эблинге Мисе. Иногда он выбалтывал кое-какие подробности с моей… ну, скажем, небольшой помощью. Вспомните Эблинга Миса, Первый Гражданин!
– Зачем?
Внимание – уверенность!
Ченнис ощутил, как уверенность, которую он раньше нащупал в подсознании Мула, все возрастает и как все более и более спокойно держит себя Мул внешне.
Он попытался улыбнуться, старательно прогоняя наплыв отчаяния.
– А вы, оказывается, нелюбопытны? Притчер мне говорил, что мне к концу поисков был чем-то очень удивлен. Он почему-то очень торопился, спешил предупредить Вторую Академию. Зачем? Почему? Эблинг Мис погиб. Вторая Академия не была предупреждена. И тем не менее Вторая Академия существует.
Мул с явным удовольствием осклабился и с неожиданной и грубой жестокостью, которую Ченнис ощутил еще до того, как Мул раскрыл рот, объявил: