Вторая древнейшая. Беседы о журналистике
Шрифт:
21. Внимательно просматривайте почту, вашу «кормилицу», если хотите быть в курсе событий. Какую бы должность ни занимал журналист в газете, он должен считать себя работником отдела писем в первую очередь.
22. По первым откликам вы можете смело судить о характере всей почты, которая придет на вашу публикацию: в массе своей читатель однороден, хоть и многолик. В переписке с ним решительно избегайте так называемых «трафареток» стереотипа. Хоть несколько слов, но напишите от себя. Это важно не столько для читателя, который не всегда разберется, где «трафаретка», а где личное письмо журналиста, сколько для вас:
23. «Если мы возьмем всемирную литературу в ее мощном целом — мы должны будем признать, что во все эпохи в литературе преобладало… критическое, обличительное и отрицательное отношение к действительности, соглашались с нею, хвалили ее только пошляки, литераторы некрупных талантов, чьи книжки уже забыты. Та художественная литература, которой справедливо присвоено имя „великой“, никогда не пела хвалебных песен явлениям социальной жизни. Боккаччо, Рабле, Свифт, Сервантес, Лопе де Вега, Кальдерон, Вольтер, Гёте, Байрон, Шелли, Пушкин, Л. Толстой, Флобер и другие люди этого роста и значения… — никто из них не сказал действительности утверждающее и благородное „да“!» [83]
83
Там же. Цит. по памяти.
Вы хоть и молодые журналисты, но, полагаю, взрослые люди, способные понять: процитированные выше слова М. Горького нам и сегодня не следует забывать, потому что литератор во все времена имеет достаточно оснований для того, чтобы петь не тенором, но басом. Нам (классиками) завещано смело и решительно выкорчевывать из реальной действительности все мерзости и недостатки, не мириться с подлостью, коррупцией, предательством, равнодушием, цинизмом. Нам никогда нельзя становиться людьми, спокойно и холодно относящимися к судьбе своей Родины.
24. Учитесь всю свою жизнь и учитесь всему! (Еще раз процитирую М. Горького: «Лично меня всю жизнь учили и продолжают учить. Учили Шекспир и Сервантес, Август Бебель и Бисмарк, Лев Толстой и Владимир Ленин, Шопенгауэр и Мечников, Флобер и Дарвин, Стендаль и Геккель, учил Маркс и также Библия, учили анархисты Кропоткин и Штирнер, и „отцы церкви“, фольклор и плотники, пастухи, рабочие фабрики и тысячи других людей…» [84]
Надеюсь, молодым журналистам в этой тотальной учебе, в этом поиске принесут какую-то пользу и мои скромные беседы о мастерстве. Однако, овладев секретами, приемами и методами работы, вы не закрепите все это навечно за собой, если останетесь «теоретиками».
84
Там же. Цит. по памяти.
Нет лучшего учителя, чем практика.
25. Профессия журналиста такова, что, каким бы опытом вы ни обладали, с каждым новым редакционным заданием начинается ваша работа с нуля. Ну и что, с нуля так с нуля! И потому последний мой совет: делайте дело. Вы только начните, и реальная жизнь подскажет вам много больше и ценнее того, что вы услышите от других.
Кто
Осмысливая и ревизуя в этой книге свой собственный журналистский опыт, я, кажется, понял, как должен был сам работать и каким должен был быть.
1976, 1987, 1999
Школа Валерия Аграновского
Прошло 22 года после первого издания этой книги. Она была вызовом безвременью застойных десятилетий в 1977 году. Она появилась вновь на книжных прилавках в перестроечном 1987 как катализатор гласности. И в 1999 Валерий Аграновский преподносит пресыщенной свободой и вседозволенностью сегодняшней журналистике уроки человечности, порядочности, рассудительности, раздумчивости.
Наша журналистика теряется в суетливости политиканства, реальных и надуманных сенсаций, острой конкуренции Нравственные начала подвергаются жесткому испытанию давлением владельцев и коммерции. Аналитичность уступает позиции информационной торопливости и дешевому компромату. Журналистика утрачивает уважение читателей — самые почтенные газеты теряют лицо и падают тиражи. Конечно, нельзя не видеть успехов новой российской журналистики, ее открытости, откровенности, раскрепощенности, но слишком часто правдоподобие побеждает правду, информационные эрзацы искажают информационную картину жизни.
Журналистика за эти тридцать три года стала динамичнее, она оснастилась новейшей техникой — компьютерами, сотовыми телефонами, пейджерами, сканерами, электронными фотокамерами, и виртуальные эксперименты подменяют реальности человеческой жизни.
И тем значительнее уроки Валерия Аграновского, помогающие журналистам сохранить непосредственность восприятия мира, доброту, свободолюбие и чувство сострадания — способность сопереживать и сочувствовать, преодолевать черствость и равнодушие.
Уроки великого профессионала помогают восстановить связь времен в журналистике — традиции Герцена, Короленко, Горького и вместе с тем содержат те двадцать пять практических советов, которые необходимы для владения журналистским мастерством, начиная с первого совета — внимательно вычитывать свой текст и кончая двадцать пятым — делайте дело, вы только начните, и реальная жизнь подскажет вам много больше и ценнее того, что вы услышите от других. Это не ремесло, это уроки мастерства, журналистского искусства.
Валерий Аграновский призывает внимательно вычитывать материал с машинки, молодые журналисты пользуются сегодня компьютером, который может помочь не очень грамотным и даже подчеркнуть грамматические ошибки, но это не меняет сути дела — гениальный Пушкин писал гусиным пером, Валерий Аграновский на пишущей машинке изложил уроки человечной журналистики, которые помогут умельцам бойкой компьютерной скорописи оторваться от усиленных новыми информационными и коммуникационными технологиями штампов, вернуться в лоно журналистики, обратиться к искусству публицистики.
В канун своего семидесятилетнего юбилея маэстро открывает нестареющие секреты журналистского мастерства, посвящает в таинства и тайны искусства общения с читателем.
Я. Н. Засурский
Декан факультета журналистики МГУ