Вторая гробница
Шрифт:
Говард завороженно смотрел на огонь, осознавая, что на помощь звать уже поздно. «Спинк!» – пронеслось у него в голове, и он почувствовал, как вместе с поднимающимся пламенем возрастает его ярость к врагу. Только Спинк мог стоять за этим чудовищным происшествием.
Говард спокойно, почти равнодушно опустился на землю и стал наблюдать за таинственным спектаклем. «Что я потерял?» – подумал Картер и в тот же миг неожиданно осознал, какую убогую жизнь он до сих пор вел. Не отдавая себе отчета, Картер громко расхохотался. Он трясся от смеха, глядя на пылающий дом, и катался по песку. Его язвительный хохот заглушил даже треск пламени.
Позже он не мог вспомнить, как долго находился в каталептическом состоянии, но в какой-то момент в свете пожара Говард увидел озабоченные лица людей. Они прибежали с берега Нила, из Курны и Дра-абу-эль-Нага. Однако вода была в полумиле отсюда, и никто не мог потушить огонь.
Ничего, абсолютно ничего не осталось от его имущества. На следующее утро Говард рылся в тлеющих углях. Ему показалось» что он перебирает свое прошлое. От чемодана, который сопровождал его более двадцати лет, остался жалкий каркас. Внутри можно еще было различить оплавившуюся рамку, но фотография, хранившаяся в нем, сгорела.
Хамди-бей, начальник полиции Луксора, явился вместе с двумя помощниками, чтобы установить причину пожара, но его следственные действия ограничились безрадостным ковырянием углей и заявлением, что вряд ли это удастся сделать. Впрочем, ничего другого Говард и не ожидал. Как бы между прочим Хамди-бей тихо, чтобы не слышали помощники, сказал Говарду:
– Мистер Картер, если позволите, я дам совет: вам лучше оставить все и уехать из Луксора. У вас здесь слишком много врагов.
Неспроста говорят: не было бы счастья, да несчастье помогло. Лорд Карнарвон выразил готовность построить для археолога новый дом из крепкого кирпича. Говард выбрал место на возвышенности в Элват-эль-Дибан, в непосредственной близости от входа в Долину царей. Пока шло строительство, Картер несколько месяцев жил в палатке рядом со строительной площадкой. Его постоянно навещали незваные ночные гости: полевки, крысы и пауки. Говард спал все время с ружьем, держа палец на курке.
В одну из бесконечно долгих ночей, когда Говарда мучили кошмары и дикие фантазии, он вышел из палатки, чтобы дождаться рассвета снаружи. Тут он увидел, как к нему со стороны Нила приближается мерцающий свет. Кто-то шел прямо на Говарда.
Когда до него оставалось не больше ста шагов, Картер крикнул:
– Кто там?
Из темноты послышался ответ:
– Не бойтесь, это я, доктор Мунте!
Картер, не доверявший всему свету, переспросил:
– Мунте? Что вам здесь надо среди ночи?
– Поговорить с вами, мистер Картер.
– Вы выбрали для этого необычное время, – проворчал Говард, когда увидел перед собой доктора.
На Мунте была пелерина и мягкая фетровая шляпа с широкими полями. Он самоуверенно произнес:
– Но, мистер Картер, всем известно, что вы – ранняя пташка, а что касается меня, так я вообще больше трех часов не сплю, Сон – это напрасно потраченное время. Да и видеть нас вместе кому бы то ни было совсем не обязательно. Я знаю, что вам бы неприятно, когда я на прощальном празднике заговорил с вам о сфинксе. Каюсь, с моей стороны это было невежливо.
– Тут вы правы, доктор Мунте. Ваши поиски уже увенчались успехом?
Мунте отставил фонарь и покачал головой.
– К сожалению, нет, но я не теряю надежды. В последний раз меня отправили к некоему мистеру Спинку, хромому англичанину-проныре, который был готов продать все, что угодно, только не сфинкса. Он предложил мне свежих мумий и один старый золотой кубок. Но я же не могу выставить на террасе мумию!
Тут Говард Картер насторожился.
– Вы сказали – золотой кубок?
Мунте кивнул.
– Спинк утверждал, что эта вещь из гробницы одного неизвестного фараона, и просил за нее тысячу фунтов.
Картер молча зашел в палатку и оттуда крикнул:
– Вы же выпьете со мной чаю, доктор Мунте?
– Весьма охотно.
Пока Картер в своей палатке занимался приготовлением чая, Мунте говорил:
– Я бы не осмелился к вам прийти, но один молодой египтянин, которого я встретил в Луксоре, сказал, что вы – единственный человек, который способен помочь мне в этом деле. Мистер Картер, я должен вам передать привет от Сайеда.
Говард вышел из палатки и расставил чашки на небольшом складном столике. В качестве стульев он использовал два ящика.
– Не очень комфортно, – извинился Картер, – но лучше, чем ничего.
Доктор Мунте одобрительно кивнул.
– Я завидую вашей настойчивости в выполнении той задачи, которую вы поставили перед собой. Человек живет целями, выбранными им самим. Чем раньше мы поймем, что наша судьба зависит от нас, тем будет лучше. Счастье можно найти только в себе.
Прихлебывая чай, Картер слушал мудрого доктора.
– И для вашего счастья необходим сфинкс, если я вас правильно понял?
– Да. Невзирая на опасения, что вы сочтете меня полоумным.
– Ни в коем случае, доктор Мунте. У меня такое чувство, будто для вас этот сфинкс больше чем просто музейный экспонат.
Он воплощал бы исполнение вашей мечты, был бы ангелом-хранителем, символической фигурой вашей жизни. Так ведь?
– Да, верно, мистер Картер. Вы хотите мне помочь?
– Посмотрим, что я могу для вас сделать. Из Луксора в Карнак ведет дорога, по обочинам которой стоят несколько сотен или даже тысяч сфинксов, которые все еще засыпаны песком. Одним меньше, одним больше – не играет роли. Самая большая проблема заключается в транспортировке.
– Об этом вам не стоит беспокоиться, мистер Картер, О транспорте я уже позаботился.
Над рекой серело утро, и Мунте поднялся, чтобы попрощаться.
– Вы видели золотой кубок, который Спинк предлагал вам приобрести? – спросил Говард, когда доктор протянул ему руку .