Вторая гробница

Ванденберг Филипп

Когда оцепенение от этого тягостного кошмара прошло, он испугался, испытав необъяснимый страх. У него появилось ощущение, что за ним кто-то наблюдает. Широко раскрыв глаза, Картер уставился в темноту и прислушался, стараясь уловить любые шорохи. Наконец он поспешил обратно на освещенную террасу и увидел, что его неожиданное возвращение вызвало удивление у гостей.

«Ты сошел с ума, – говорил он сам себе, – ты выбрал самый быстрый путь, чтобы потерять рассудок. И все это из-за проклятого фараона, которого никто не знает, а умные люди говорят, что его вообще никогда не существовало!» Но пока Говард прикладывал все силы,

призывал здравый смысл на помощь, уговаривая себя, что жизнь идет своим чередом, независимо от того, найдет ли он высохшую невзрачную мумию, он чувствовал страстное желание побольше узнать об этом таинственном человеке. Одно его имя – Тутанхамон, живое воплощение Амона, – имело магическую силу, которую Картер не мог объяснить. Мощная, но невидимая, она притягивала его как магнит.

Разговор с Вейгаллом смутил Картера. Он не хотел больше встречаться с Дэвисом и прятался от него, как вор-карманник. На входе в бальный зал Говарда перехватил лорд Карнарвон, который пришел сюда в сопровождении двух дам в длинных праздничных платьях.

– Милорд, – пробегая мимо, вскричал Картер с очень серьезным лицом, – завтра мы начинаем раскопки в Долине царей. Я слышал голос фараона!

Дамы вопросительно взглянули на лорда. Тот удивленно улыбнулся и пожал плечами.

– Иногда мистер Картер ведет себя странно, – прогнусавил лорд, – он слишком долго живет в пустыне.

Наступило утро следующего дня. Душная дымка нависла над Долиной царей. Даже издалека было видно облако пыли. Цепочка из трехсот батраков с корзинами, наполненными камнями и мусором, продвигалась из долины.

Одни шли молча, другие пели поодиночке – песня должна была подбадривать, но скорее усыпляла своей монотонностью.

На песчаном холме, сидя в кресле, возвышался Говард Картер, над ним – зонтик от солнца цвета охры, такой, как был во сне у Дэвиса. Картер кричал в рупор:

– Глубже, черт бы вас побрал, вы должны копать глубже! Намного глубже!

– Картер-эфенди! – отвечал ему раис Али Хусейн из ямы. – Картер-эфенди, мы уже на глубине девять метров. Песок такой зыбучий, что стенки в любой момент могут осыпаться. У моих людей дома жены и дети. Батраки больше не хотят копать. Это слишком опасно.

– Глубже, говорю я вам в последний раз. Скажи своим людям: кто боится копать дальше, может идти домой. Но пусть они больше не рассчитывают найти у меня работу. Скажи им это!

После короткой дискуссии батраки возобновили работу. В отчаянии они продолжали углубляться.

– Мы дойдем до десяти метров, – кричал Картер, как одержимый, – раньше из этой ямы никто не вылезет!

Когда лорд Карнарвон приехал в Долину царей около полудня, он в изумлении застыл перед громадной ямой, которую приказал вырыть своим людям Картер.

– Почему вы вчера так быстро исчезли? – спросил его светлость, осматривая яму в поисках каких-то особенностей.

– Это был не мой праздник, а медного магната Дэвиса, – холодно ответил Картер. – К чему мне было терпеть его до конца?

Карнарвон пропустил намек Картера мимо ушей и вежливо осведомился:

– Вам не понравилось? Можно было познакомиться со многими интересными людьми.

– Чем меня могут заинтересовать незнакомые люди? – неохотно возразил Говард и указал на глубокую яму. – Единственный человек, который меня по-настоящему интересует, лежит где-то там, под землей. Я хочу найти его. И, поверьте, я это сделаю.

Лорд Карнарвон снял шляпу и вытер лоб платком.

– И сколько таких ям вы собираетесь вырыть, мистер Картер?

– Десять, двадцать – откуда мне знать? Столько, сколько потребуется, чтобы обнаружить гробницу Тутанхамона.

– А что, если мы так и не найдем его следов, мистер Картер?

Говард подошел на пару шагов к лорду и взволнованно закричал:

– Милорд, я чувствую это! Он здесь, совсем близко! Разве вы не ощущаете близость фараона? – Он театрально раскинул руки, словно хотел взлететь, но при этом потерял равновесие, оступился и оказался у края ямы. Песок тут же начал осыпаться со скоростью лавины. Картер вскрикнул и замахал руками, как утопающий. Напрасно Говард пытался остановить обрушение стенок ямы, ожесточенность его движений лишь ускоряла процесс. Картера затягивало в яму, как в водоворот. На мгновение он увидел небо, и тут же наступила кромешная тьма. Археолог не мог пошевелиться, его будто забетонировали. «Фараон, почему ты хочешь убить меня?» – напоследок мелькнуло в голове Картера.

Панама лежала на том месте, где под песком исчез Говард. Раис и еще пара батраков, которые прибежали на шум, начали впопыхах откапывать Картера. С помощью корзин они отгребали песок в сторону, и уже спустя несколько минут показалась рука, а затем и голова Говарда. Али Хусейн наклонился и похлопал Говарда по щекам.

– Картер-эфенди, Картер-эфенди! – громко закричал он. Потом повернулся и приказал рабочим: – Воды! Принесите воды!

Раис вылил на лицо Картера содержимое глиняного кувшина. Батраки уже отрыли археолога до половины. Веки Говарда медленно поднялись, и он тихо произнес:

– Я был совсем рядом с ним.

Картер чудом остался жив, но при этом не получил никаких травм и не воспринял случившееся с ним как предостережение. уже наутро он приказал копать новый котлован, находившийся всего в нескольких десятках метров от прежнего. Рабочие углубились на десять метров – и снова ни единого следа забытого фараона. В последующие дни происходило то же самое, но все безрезультатно.

Спустя три месяца, когда Долина царей уже походила на лунный ландшафт с кратерами, батраки начали роптать. Они не видели больше смысла в своей работе, потому что, в отличие от других археологов, Картер предпочитал проводить раскопки в тех местах, которые казались абсолютно бесперспективными. День ото дня он становился все мрачнее и неразговорчивее. Ни одного доброго слова не слетало с его губ. Рабочих начали увольнять группами. В Долине царей распространилась ненависть и недоброжелательство тех, кто потерял работу, – эти люди завидовали батракам, получавшим хорошие деньги.

Однажды в ноябре, когда рано и быстро темнело, когда ночи тянулись невыносимо долго, Говард возвращался в Дра-абу-эль-Нага. В опустившихся сумерках он вдруг заметил, как вдалеке угрожающе поднимается в небо темный столб дыма. Картер нетерпеливо подгонял сэра Генри. Едва Говард добрался до места, где дорогу перекрыла песчаная дюна, у него перехватило дух. Пылал его дом. Чудовищно и одновременно прекрасно вырывались желтые и красные языки пламени из-под крыши, трещали горящие балки, а оконные стекла лопались, осыпаясь осколками на пол.