Вторая гробница
Шрифт:
– Что все это значит? – растерянно спросила она.
Картер взял у нее оружие и вытряхнул патроны из барабана, потом успокаивающе ответил:
– Этот револьвер принадлежит мне. Я давал его твоему отцу на время. Он думал, что ему угрожает опасность.
– Это смешно! – резко возразила Эвелин и сдержанно добавила: – Кто может покушаться на жизнь лорда?
– Я не знаю, – ответил Говард, – но когда твой отец продал эксклюзивные права на репортажи лондонской «Таймс», он точно не нажил себе друзей.
Эвелин пожала плечами.
После того как Карнарвона снова уложили в постель, он успокоился. Лорд пристально смотрел в потолок, будто прислушивался к далеким голосам. В который раз доктор Бадави измерил его пульс и ободряюще кивнул Эвелин.
– Все будет хорошо, – тихо сказал он низким голосом, как всегда делал после окончания работы.
Когда доктор, Эвелин и Картер стояли вокруг лорда, больной вдруг начал быстро моргать, словно в нем проснулась жизнь. Не отводя глаз от потолка, Карнарвон нерешительно позвал:
– Эвелин! Пусть придет Картер!
– Папа, он стоит тут, возле тебя! – ответила дочь, радуясь, что лорд снова пришел в себя.
– Мистер Картер!
– Да, милорд.
– Мистер Картер, я решил уехать. Мы сегодня отправимся в Каир вечерним поездом…
– Но, милорд, вы ведь больны. Вы должны несколько дней соблюдать постельный режим, прежде чем сможете совершить долгое путешествие по железной дороге.
– Пустяки!
Карнарвон приподнялся и продолжил говорить, хотя все еще смотрел прямо перед собой, словно не мог поверить в сказанное:
– Небольшой жар, не более того. Я только хотел сказать вам: мне жаль, что я иногда скверно обходился с вами.
– Ничего, милорд. Нам необязательно говорить об этом сейчас. Это заберет много времени.
– Нет, мистер Картер! Я наверняка больше не вернусь сюда.
Картер наморщил лоб и, вопросительно взглянув на Эвелин, осведомился:
– Как это понимать? Вы уверены, что больше не хотите возвращаться в Луксор?
– Да, именно так. Я покидаю поле битвы. Вы – король Луксора. А это намного больше, чем титул английского лорда.
– Стоит вам поправиться, и вы посмотрите на вещи другими глазами.
– Нет, Картер. Теперь идите. Не заставляйте ждать фараона из-за какого-то нездорового лорда. – Потом Карнарвон обратился к дочери: – Мы собираем вещи.
Утром, как всегда, Филлис принесла Картеру свежие газеты. Большинство статей доставили Говарду удовольствие, некоторые удивили сообщениями о том, что происходит в Долине царей. В то утро статья в «Иджипшиан газетт» очень обеспокоила Говарда. Заголовок гласил: «Проклятие фараона».
В газете писали, что перед ступенями, которые вели в гробницу Тутанхамона, была найдена глиняная табличка с надписью: «Смерть покроет своими крылами всякого, кто потревожит покой фараона».
Говард, взволнованный заметкой, привлек к ответу своего старшего рабочего Ахмеда Гургара.
– Почему мне никто не сообщил об этой находке? И где сейчас эта табличка?
Ахмед чистосердечно заявил, что такого артефакта с начала раскопок никто не находил. Каллендер, который в отсутствие Картера оставался за главного, тоже ничего не знал.
– Но ведь газетные писаки не могли высосать эту историю из пальца! – возмущенно кричал Картер.
В щекотливых ситуациях, подобных этой, Каллендер обычно сохранял спокойствие и поэтому уверенно ответил:
– Почему нет? Если вы вспомните все, что до сих пор о вас писали в газетах, то и эту статью вполне можно подвергнуть сомнению.
Говард скривился.
– Вы правы, Каллендер. Вот только надпись не похожа на выдумки репортеров. Это проклятие было обнаружено во многих гробницах. И теперь я не знаю, как относиться к этой истории.
– Позвольте мне один вопрос, – серьезно произнес Каллендер, – этот текст беспокоит вас каким-то образом при условии, если он, конечно, существует?
– Не больше, чем вечные проклятия, которыми угрожала грешникам Римская католическая церковь. – Едва Говард закончил предложение, как вдруг ему в голову пришла одна мысль, но он отогнал ее и продолжил: – Я могу надеяться, что и вы не придаете этой надписи большого значения?
– Конечно, – ответил ассистент Картера, – но почти половина египетских батраков сегодня утром не вышли на работу, сказавшись больными. Кажется, новость из газеты распространяется, как лесной пожар.
– Это зайдет слишком далеко! – Картер топтал ногой землю, будто хотел затушить горящую бумагу. В тот же день он отправился в редакцию «Иджипшиан газетт» в Луксоре.
Главный редактор, низкий полный мужчина с лысым черепом, носил кепку с козырьком. Вне себя от радости, что к ним пришел такой знаменитый человек, как мистер Картер, он закричал фальцетом, созывая всю редакционную команду. Но прежде чем его неожиданный визит перерос в бурный праздник, Картер задал вопрос: кто написал статью о проклятии фараона.
Ни главный редактор, ни кто-либо из репортеров не знали автора. А маленький лысый мужчина, активно жестикулируя, объяснил, что для него остается загадкой, каким образом эта заметка вообще попала в номер. Картер чувствовал, что его дурачат.
Археолога не покидало ощущение, что за возникшей из ниоткуда статьей кроется умело сфабрикованная интрига.
Как обычно, вечером, когда Говард возвращался с работы, его проход через вестибюль отеля «Уинтер пэлэс» превращался в праздничное шествие. Под бурные аплодисменты, как будто дело происходило после грандиозного театрального представления, отовсюду снова и снова слышались возгласы: «Картер! Картер! Картер!»