Вторая гробница
Шрифт:
Его взгляд случайно упал на рисунок, который оказался его признанием в любви и стал причиной их взаимной страсти. Он не мог не рассмеяться. И когда Сара заметила, куда он смотрит, то тоже не смогла сдержаться от смеха. Оба веселились от всего сердца.
– Надеюсь, – хихикнула Сара, – действительность, в отличие от фантазии, тебя не очень разочаровала.
Говард в смущении потупил взгляд и, стесняясь, ответил:
– Реальность намного превзошла мои фантазии, мисс Джонс!
На прощание Сара поцеловала Говарда в лоб.
Когда Говард вернулся в дом на Спорл-роуд, он, казалось, был другим человеком. Он стал взрослым, стал мужчиной. С детства он мечтал о том, чтобы его любила высокая, красивая, темноволосая женщина. Точных образов у него никогда не было, но до сегодняшнего события он был достаточно несчастным, чтобы тосковать по этому неизвестному чувству любви, страсти.
Фанни и Кейт, для которых перемены в Говарде не остались незамеченными, не задавали лишних вопросов. Они знали, что юноши в его возрасте никогда не говорят правду в ответ на расспросы об их душевном состоянии. Да и что ему было говорить? Признаться: «Я люблю свою учительницу»? Или даже: «У меня с ней роман»? Его бы не восприняли серьезно, да и Говард не мог винить их в этом.
Мальчишки в его возрасте часто влюбляются в своих учительниц. Необычным было лишь то, что учительница ответила взаимностью. И даже больше: вела себя страстно. По крайней мере, Говард так думал и хотел, чтобы время остановилось.
Это был последний день учебного года, четверг, и, казалось, он никогда не закончится. Мисс Джонс и Говард старались не встречаться взглядами. Даже когда Говард забирал аттестат, они не смотрели друг другу в глаза, будто у них была запятнана совесть.
Говард издалека наблюдал за Сарой. Он не мог налюбоваться возлюбленной. Как красива и обольстительна она была! Дрожа от страсти, Картер пытался подавить свои чувства, он думал о том, сколько дней разлуки Сара ему назначит. Пару дней – так она сказала, А знает ли она, что «пара дней» – это для него целая вечность?
«Ты не выдержишь столько, – говорил он сам себе, – она не должна со мной так поступать. Почему она так поступает? Она же страдает от этого не меньше, чем я».
После обеда, погрузившись в свои мысли, Говард брел по полям в сторону деревушки Дирхэм. В это время все вокруг цвело. Из самых красивых цветов, которые только можно было найти юноша собрал букет и поплелся домой. Он еще никогда не собирал цветы и с букетом в руке сам себе казался нелепым. Поэтому, прежде чем войти в дом, он положил букет у входа. Он незаметно прошел в свою комнату, вырвал из блокнота лист и, старательно водя пером, вывел красивым почерком:
«Прекрасной Афродите, жившей в Греции, а теперь– в Сваффхеме, графство Норфолк. От Говарда Картера».
Потом он сел на велосипед и с букетом поехал в сторону рыночной площади, к школе для девочек. Говард не хотел, чтобы его кто-нибудь увидел, к тому же с букетом цветов, поэтому зашел с черного входа, проскользнул по лестнице на третий этаж, где была маленькая комнатка, в которой мисс Джонс жила с тех пор, как приехала в Сваффхем. Говард Картер положил букет и записку у входа и, как он думал, незамеченным вышел через черный ход.
Любовь ослепляет. Конечно, Говард не заметил мужчину с курчавыми бакенбардами и в очках с толстыми стеклами, который наблюдал за его визитом.
Едва Говард выскользнул из школы, незнакомец вошел в здание тем же способом, уверенно поднялся наверх и поднял букет, предназначенный для мисс Джонс. Спустившись этажом ниже, он постучал в комнату дирекции и, дождавшись разрешения, вошел.
– Меня зовут Марвин, Джеймс Марвин, – представился мужчина и добавил: – Мы с вами не знакомы.
Решив, что дело может быть важным, мисс Джон с предложила гостю присесть.
– Чем могу вам помочь, сэр? – приветливо спросила она. Марвин уселся, повернул букет в руке, и записка упала на пол.
Сара увидела это и удивилась, почему незнакомый мужчина, который тоже это заметил, так и не поднял листок.
– Я не знаю, с чего мне начать, – неуверенно произнес он, – всем известно, что вы, мисс Джонс, получили наследство от покойной баронессы фон Шелль. Деньги эти были ее приданым.
– Да, конечно, это не тайна, – ответила Сара. – Так что вас беспокоит, мистер Марвин? Вы дальний родственник и наследник? Хотите ли вы обжаловать наследство?
– Упаси меня бог, мисс Джонс! – Марвин поднял обе руки. – Я был знаком с почившим бароном, к вашему сведению. А мой отец, можно сказать, был ему почти другом.
– Почти? Что значит «почти»? – насмешливо спросила Сара.
– Ну да, он помогал барону жить так, как это соответствовало его представлениям. К сожалению, отец умер в прошлом году. Теперь я веду его дела.
– Я не поняла ни единого слова, мистер Марвин. – Мисс Джонс встала из-за письменного стола и недоверчиво взглянула на посетителя, будто сомневалась, можно ли верить его словам. – Не могли бы вы изъясняться точнее?
– Как пожелаете. – Марвин глубоко вздохнул. – Барон фон Шелль вел двойную жизнь, что, если позволите сделать замечание, было немудрено из-за скверного характера баронессы. В трудный час он признался моему отцу, что женился на баронессе лишь из-за денег. Чтобы избегать мучений этого брака, он предпринимал поездки в дальние страны.