Вторая мировая война (Том 5-6)
Шрифт:
Поэтому 17 ноября я написал несколько служебных записок, и в одной из них, которая приводится ниже, излагается наиболее четко этот план:
1. В качестве меры возмездия нам, возможно, придется сбрасывать в Рейн большое количество плавучих мин. Это можно легко сделать в любой точке между Страсбургом и Лаутером, где левый берег принадлежит Франции. Генерал Гамелен весьма заинтересовался этим планом и просил меня разработать его для него.
2. Следует ясно понимать преследуемую нами цель. По Рейну проходит огромное количество весьма крупных барж, и он представляет собой главную артерию немецкой торговли и жизни. Эти баржи предназначены только для речного транспорта, и у них нет ни двойных килей, ни больших отсеков, разделенных переборками. Эти детали можно легко проверить.
3. Поэтому нужна небольшая мина, скажем, не больше футбольного мяча. Максимальная скорость течения реки равняется 7 милям в час, а в среднем 3 или 4 милям; это легко проверить. Поэтому мина должна быть снабжена часовым механизмом, благодаря которому она будет становиться опасной, только проплыв определенное расстояние, с тем чтобы она успела выйти за пределы французской территории, а также чтобы она наводила ужас ниже по Рейну до его слияния с Мозелем и дальше. Благодаря этому механизму мина должна тонуть или, еще лучше, взрываться до того, как она достигнет голландской территории.
Этот план понравился военному кабинету. Члены кабинета считали вполне правильным и справедливым, что в условиях, когда немцы пользуются магнитной миной для уничтожения всех судов, будь то союзных или нейтральных, входящих в английские порты, нам следует нанести ответный удар и парализовать все их огромное судоходство по Рейну. Были получены необходимые разрешения и фонды, и подготовка к осуществлению этого проекта развернулась полным ходом. Все это происходило в ноябре, а подготовка могла быть закончена только к марту.
Глава 8
Бой у реки Ла-Плата
Хотя больше всего мы страдали и подвергались риску из-за угрозы подводного нападения, нападение надводных рейдеров на наши океанские торговые суда в течение сколько-нибудь длительного времени оказалось бы еще более угрожающим. Три немецких карманных линкора, строительство которых разрешалось Версальским договором, были спроектированы с таким расчетом, что им придется главным образом уничтожать торговые суда. Шесть одиннадцатидюймовых орудий, скорость 26 узлов и броня – все это было мастерски втиснуто в дозволенные пределы водоизмещения 10 тысяч тонн. С этими кораблями не мог тягаться ни один английский крейсер. Немецкие крейсера, вооруженные восьмидюймовыми орудиями, были более современного типа, чем наши, и использование их в качестве рейдеров для ударов по торговым путям также представило бы грозную опасность. Кроме того, противник мог бы использовать в этих целях замаскированные торговые суда с тяжелым вооружением.
Накануне новой войны носились слухи и поступали донесения, что один, а может быть, и более карманных линкоров уже отплыли из Германии. Флот метрополии проводил розыски, но ничего не обнаружил. Мы знаем сейчас, что и «Дойчланд», и «Адмирал граф Шпее» покинули Германию между 21 и 24 августа, прошли опасную зону и оказались на свободе в океане до того, как мы организовали блокаду и создали на севере систему патрулей. 3 сентября «Дойчланд», пройдя через Датский пролив, скрылся в водах Гренландии. «Адмирал граф Шпее» незаметно пересек торговые пути в Северной Атлантике и находился уже далеко к югу от Азорских островов. Каждый из этих кораблей сопровождало вспомогательное судно для пополнения горючим и боеприпасами. Оба линкора первоначально не проявляли активности и затерялись в океанских просторах. Они не выполняли своего назначения, если не наносили ударов, но зато до тех пор, пока они не наносили ударов, они были вне опасности.
Приказы германского военно-морского командования от 4 августа были хорошо обдуманны и гласили:
Расстройство и уничтожение вражеской морской торговли всеми доступными средствами… Военно-морские силы противника, даже если они уступают по мощности нашим, должны подвергаться удару только в том случае, если это будет способствовать выполнению основной задачи…
Частое изменение позиций в оперативных районах создаст неуверенность и ограничит морскую торговлю противника, даже если не будет ощутимых результатов. Временный уход в отдаленные районы также породит у противника неуверенность.
Если противник будет прикрывать свои торговые суда превосходящими военно-морскими силами так, что нельзя будет добиться непосредственных успехов, то сам факт ограничения его судоходства будет означать, что мы в значительной степени подорвали его снабжение. Ценные результаты будут также достигнуты, если карманные линкоры останутся в зоне прохождения конвоев».
Даже само английское адмиралтейство с грустью должно было согласиться, что этот приказ был составлен весьма мудро.
30 сентября английский пассажирский пароход «Клемент» водоизмещением 5 тысяч тонн, шедший без сопровождения, был потоплен линкором «Адмирал граф Шпее» у Пернамбуко. Известие об этом наэлектризовало адмиралтейство. Это был сигнал, которого мы дожидались. Было немедленно создано несколько охотничьих груш, в состав которых вошли все имевшиеся у нас авианосцы, действовавшие при поддержке линкоров, линейных крейсеров и крейсеров. Считалось, что каждая такая группа, состоящая из двух или более кораблей, может перехватить и уничтожить карманный линкор.
Всего в течение следующих месяцев для поисков этих двух рейдеров было создано девять охотничьих групп, в состав которых вошли 23 мощных военных корабля. Мы были вынуждены также выделить 3 линкора и 2 крейсера в качестве дополнительного эскорта крупных караванов в районе Северной Атлантики. Все эти изъятия нанесли тяжелый урон ресурсам флота метрополии и средиземноморского флота, из которых необходимо было выделить 12 наиболее мощных кораблей, в том числе 3 авианосца. Действуя с широко разбросанных баз в Атлантическом и Индийском океанах, охотничьи группы могли охватить основные районы пересечения наших морских путей. Чтобы нанести удар по нашей морской торговле, противник должен был находиться поблизости по крайней мере от одного из этих районов.
Основной целью американского правительства в то время было держать войну возможно дальше от своих берегов. 3 октября делегаты 21 американской республики, собравшись в Панаме, приняли решение объявить американскую зону безопасности, представляющую собой пояс шириной от 300 до 600 миль от побережья Америки. Внутри этой зоны не должно было быть никаких военных действий. Мы горячо стремились оказать всяческую помощь, чтобы не допустить войну в американские воды; в известной степени это давало нам преимущество. Поэтому я поспешил известить президента Рузвельта, что, если Америка обратится к воюющим сторонам с просьбой воздержаться от военных действий в этой зоне, мы немедленно заявим о нашей готовности удовлетворить эту просьбу, конечно, в соответствии с нашими правами, вытекающими из норм международного права. Мы не возражали, чтобы эта зона безопасности заходила далеко на юг при условии ее действенной охраны. Нам было трудно примириться с наличием зоны безопасности, которая охранялась бы только той или иной слабой нейтральной страной. Но если заботу о безопасности этой зоны взял бы на себя военно-морской флот Соединенных Штатов, мы были бы спокойны. Чем больше военных кораблей Соединенных Штатов будет крейсировать вдоль южноамериканского побережья, тем лучше для нас, ибо в таком случае немецкий рейдер, за которым мы охотились, предпочтет покинуть американские воды и направиться в район торговых путей близ Южной Африки, где мы смогли бы справиться с ним. Но если надводный рейдер будет оперировать из американской зоны безопасности или находить там убежище, мы должны либо иметь защиту, либо получить разрешение защитить себя от любого ущерба, который рейдер мог нам причинить.
В это время мы еще не имели точных сведений о гибели у мыса Доброй Надежды наших трех судов, которые были потоплены в период между 5 и 10 октября. Все эти три судна плыли отдельно и держали курс на Англию. Не было получено никаких сигналов бедствия, и у нас возникло подозрение только после того, как истек срок их прибытия. Лишь через некоторое время можно было предположить, что они стали жертвами рейдера.
Немецкий линкор «Дойчланд», задачей которого было нарушение наших линий снабжения, проходящих через Северо-Западную Атлантику, весьма осторожно толковал полученные им приказы. Ни разу в течение рейда, продолжавшегося два с половиной месяца, он не приблизился к какому-либо конвою. Его стремление избежать встречи с английскими кораблями привело к тому, что он потопил только два судна. Одним из них было небольшое норвежское судно. Второе судно – американский пароход «Сити оф Флинт», шедший с грузом для Англии, – было захвачено, но в конце концов выпущено немцами из норвежского порта. В начале ноября «Дойчланд» вернулся в Германию, снова пройдя воды Арктики. Однако уже само присутствие этого мощного корабля на наших основных торговых путях, как это и входило в его задачу, держало наши эскорты и охотничьи группы в Северной Атлантике в большом напряжении. Вообще говоря, мы предпочитали иметь дело с самим кораблем, нежели с туманной угрозой, которую он воплощал.
«Адмирал граф Шпее» проводил более дерзкие и хитро задуманные операции и вскоре оказался в центре внимания в Южной Атлантике. В этом обширном районе в середине октября в игру вступили мощные союзные силы. Одна группа состояла из авианосца «Арк Ройал» и линейного крейсера «Ринаун», действовавших из Фритауна вместе с французской группой из двух тяжелых крейсеров и английского авианосца «Гермес», базировавшегося в Дакаре. У мыса Доброй Надежды находились два тяжелых крейсера – «Суссекс» и «Шропшир», в то время как у восточного побережья Южной Америки крейсировала группа коммодора Харвуда, прикрывавшая важнейшие линии связи с Ла-Платой и Рио-де-Жанейро и состоявшая из кораблей «Камберленд», «Эксетер», «Ахиллес» и «Аякс». Последний был взят из состава новозеландского флота, и команда его состояла в основном из новозеландцев.