Вторая мировая война. (Часть II, тома 3-4)
Шрифт:
Высадка англо-американских войск в Северной Африке вызвала немедленные последствия во Франции. После 1940 года немцы разработали подробный план оккупации свободной зоны Франции. Кодовое наименование этого плана было «Аттила», и соответствующая директива была отдана Гитлером 10 декабря того же года. Главной целью этой операции должен был быть захват неповрежденными основных кораблей французского флота, которые находились в Тулоне, Генерал Эйзенхауэр в такой же мере жаждал завладеть французским флотом, как и немцы. Адмирал де Лаборд, командовавший французскими морскими силами, был фанатичным противником англичан. Узнав о высадке, он хотел выйти в море и атаковать конвои союзников. Однако 18 ноября немцы потребовали вывода всех французских войск из этой зоны, где гарнизон мог состоять лишь из моряков.
Теперь немцы замышляли маневр против
Наступательный этап операции «Торч» увенчался блестящим успехом и сам по себе представлял выдающуюся операцию. Падение Алжира и Касабланки было достигнуто недорогой ценой, отчасти благодаря вмешательству адмирала Дарлана. Из-за нерешительности французских командиров в Тунисе мы не смогли добиться полной победы.
Глава двенадцатая
Эпизод с Дарланом
Генерал Кларк вел дела с Дарланом в единственном плане, который соответствовал основной цели этой операции, а именно — обеспечению максимальной поддержки французов и избежанию кровопролития между французами и союзниками. Он проявил смелость, проницательность и умение принимать решения. На Эйзенхауэра легла ответственность за принятие и продолжение того, что уже было сделано. Действия обоих американских офицеров, которые лишь за год до этого были бригадными генералами, свидетельствовали о большом мужестве и здравом смысле. Тем не менее их действия поднимали вопросы морального порядка, имевшие решающее значение для народов Соединенных Штатов и Великобритании и получившие отголоски во всех союзных странах. Всегда надеясь, что я понимаю душу Франции, я в то время тревожился по поводу крайне враждебного отношения президента к де Голлю и его движению. В конце концов это было ядро сопротивления Франции и олицетворение французской чести.
Бывший военный моряк — президенту Рузвельту
11 ноября 1942 года
«Конечно, чрезвычайно важно объединить всеми возможными способами всех французов, считающих Германию врагом. Вторжение Гитлера в неоккупированную Францию должно послужить для этого предлогом. Я убежден, вы поймете, что правительство его величества имеет вполне определенные и торжественные обязательства перед де Голлем и его движением. Мы должны позаботиться о том, чтобы с ними поступили справедливо. Мне кажется, что мы с вами должны любой ценой избежать создания соперничающих французских эмигрантских правительств, каждое из которых поддерживалось бы одним из нас. Мы должны постараться сплотить все антигерманские силы французов и создать единое правительство. На это может потребоваться некоторое время, и ничто не должно отражаться на военных операциях; но мы должны разъяснить всем сторонам, чего мы хотим и чего мы будем добиваться».
Тем временем стало ясно, что под Эль-Аламейном одержана решающая победа.
Президент Рузвельт — премьер-министру
12 ноября 1942 года
«Я был очень счастлив получить последнее известие о Вашей замечательной кампании в Египте и об успехе, которым увенчалась наша совместная высадка в Западной и Северной Африке.
Что касается де Голля, то до сих пор я испытывал тайное удовлетворение от того, что оставлял его в ваших руках. По-видимому, теперь я приобрел такую же обузу в лице брата Жиро. Я вполне согласен с тем, что мы должны предотвратить соперничество между группами французских эмигрантов, и не возражаю против того, чтобы посланец де Голля посетил Жиро в Алжире. Мы должны помнить, что между Жиро и Дарланом также происходят раздоры, поскольку каждый из них претендует на командование всеми французскими вооруженными силами в Северной и Западной Африке.
Прежде всего нужно внушить этим трем примадоннам, что сегодня имеет значение только военное положение и что всякое решение, принятое одним из них или всеми ими, подлежит рассмотрению и утверждению Эйзенхауэром.
Мне кажется также, что было бы хорошо выяснить, перед тем как человек де Голля выедет в Африку, какие он получил инструкции».
13 ноября генерал Эйзенхауэр вылетел из Гибралтара в Алжир, чтобы санкционировать сделку, которую Кларк только что заключил с Дарланом, и взять в свои руки непосредственный контроль. Союзнические командиры и должностные лица на местах единодушно считали, что Дарлан — это единственный француз, который мог бы привести Северо-Западную Африку в лагерь союзников. Жиро, способность которого заручиться преданностью французов уже была разоблачена как миф, предложил Дарлану сотрудничество, когда узнал о вторжении немцев в неоккупированную Францию. Выполнение приказа Дарлана о «прекращении огня» в Оране, в Марокко и во всем Алжире показало, что Дарлан пользуется авторитетом. Поэтому в тот же день было подписано окончательное официальное соглашение между Дарланом и Эйзенхауэром.
Когда условия соглашения с Дарланом стали известны, они вызвали повсеместное беспокойство в Англии. Я сознавал, что вокруг меня поднимается волна общественного мнения. Я с огорчением обнаружил, что успех нашей гигантской операции и победа у Эль-Аламейна были заслонены в представлении многих моих лучших друзей тем, что им казалось низкой и подлой сделкой с одним из жесточайших наших врагов. Я считал, что они заняли неразумную позицию и недостаточно учитывают ожесточенность борьбы и необходимость щадить жизнь солдат. В Соединенных Штатах реакция была не столь бурной, как в Англии, но многие были возбуждены.
Адмирал продолжал оставаться на своем посту только потому, что считал, что в этот момент он был необходим союзному командованию в Северной Африке, и потому, что располагал властью. 22 ноября были подписаны так называемые соглашения Кларка — Дарлана, создававшие временный механизм для осуществления местной администрации в этом районе. Два дня спустя генерал-губернатор Буассон, побуждаемый посланцами Дарлана, передал союзникам Французскую Западную Африку с гигантской базой Дакар.
В последние дни 1942 года политическая обстановка в Северной Африке быстро ухудшалась. Не только происходила отчаянная борьба среди новоявленных сторонников дела союзников — Дарлана, Ногеса, Буассона и других — против Жиро, за власть и признание, но царило также явное недовольство среди тех людей, которые помогали высадке союзников 8 ноября, и среди небольшой, но активной группы, ратовавшей за де Голля. Кроме того, усиливалась группировка, желавшая поставить графа Парижского, спокойно проживавшего в то время в Танжере, во главе временной военной администрации в Северной Африке в противовес Виши. То шаткое соглашение, в силу которого Дарлан стоял во главе гражданской администрации, а Жиро командовал французскими вооруженными силами в Северной Африке, начинало все больше трещать.
19 декабря первый посланец де Голля генерал Франсуа д'Астье де ла Вижери неофициально прибыл в Алжир для того, чтобы выяснить обстановку от имени своего руководителя. Визит деголлевца носил разведывательный характер. Военное сотрудничество войск свободных французов было официально предложено Жиро и Эйзенхауэру в ходе переговоров 20 и 21 декабря, но не было принято никаких решений. Практическим результатом визита генерала д'Астье де ла Вижери было оживление деголлевской оппозиции против Дарлана. Одновременно с этими переговорами монархистские элементы в Алжире решили потребовать от Дарлана отречения и передачи власти межпартийной администрации. Даже до сих пор неясно, насколько большой поддержкой они пользовались.
Во второй половине дня 24 декабря Дарлан приехал со своей виллы в свою официальную резиденцию в Пале д'Эте, У двери его кабинета в него выстрелил молодой человек 20 лет по фамилии Бонье де ла Шапель. Адмирал умер через час на операционном столе в близлежащем госпитале. Убийца, которого судил полевой суд по приказу Жиро, был, к своему великому удивлению, расстрелян на рассвете 26 декабря.
Получив известие об убийстве Дарлана, генерал Эйзенхауэр поспешил вернуться с Тунисского фронта. При сложившихся обстоятельствах единственным выходом было назначение Жиро на освободившийся пост. Мы не могли рисковать гражданскими беспорядками в тылу, и американские власти оказали косвенный, но решительный нажим, чтобы добиться назначения Жиро на пост, облекавший его верховной, хотя и временной, политической властью в Северной Африке.