Вторая модель
Шрифт:
Затуманенный взгляд старика остановился на Крамере.
– Да, я его знаю. Филипп Крамер… Ты изрядно поправился, мальчик мой.
Голос старика звучал еле слышно, словно шорох сухой золы.
– А правда ли, что ты уже женат?
– Да, – подтвердил Крамер, подойдя ближе к кровати. – Женился на Долорес Френч. Думаю, ее вы тоже помните. Однако мы развелись. Брак оказался не слишком удачным. Наши карьеры…
– Мы к вам, профессор, вот по какому делу, – начал было Гросс, но Крамер, раздраженно отмахнувшись,
– Предоставьте разговор мне. И вообще, не могли бы вы вместе с подчиненными выйти отсюда на время и не мешать?
Гросс шевельнул кадыком.
– Ладно, Крамер. Как пожелаете.
С этими словами он кивнул агентам, и все трое, выйдя из комнаты, удалились в коридор и затворили за собой дверь.
Какое-то время старик на кровати разглядывал Крамера молча.
– По-моему, умом этот человек не блещет, – наконец сказал он. – Подобных ему я навидался в избытке. Что ему нужно?
– Ничего. Он просто со мной. Вы позволите сесть? – спросил Крамер, взглянув на жесткое кресло с прямой спинкой возле кровати. – Но если я не ко времени…
– Нет-нет, я рад снова видеть тебя, Филипп. Сколько ж с тех пор воды утекло… Жаль, что ваш брак с Долорес не удался.
– А вы как поживаете?
– Я… я крайне нездоров. Боюсь, мой выход на подмостки жизни близок к финалу, – ответил старик, не сводя задумчивого взгляда с бывшего ученика. Казалось, его глазами на Крамера взирает сама вечность. – С виду дела у тебя неплохи. Как и у всех прочих, о ком у меня сложилось высокое мнение. Ты поднялся к вершинам нашего общества.
Крамер заулыбался, но сразу же посерьезнел.
– Профессор, сейчас мы работаем над одним проектом. О нем я и хотел с вами поговорить. Этот проект для нас – первый проблеск надежды на победу в затянувшейся войне. Если все получится, как задумано, мы сможем пробиться сквозь оборону юков, провести в их звездную систему несколько кораблей. Если сможем, вероятно, война на том кончится.
– Продолжай, если хочешь. Расскажи о проекте подробнее.
– Проект – дело крайне рискованное. Возможно, из этого вообще ничего не получится, однако попробовать мы обязаны.
– Очевидно, из-за него ты и здесь, – пробормотал профессор Томас. – Любопытно, любопытно. Продолжай.
Выслушав рассказ Крамера до конца, старик долгое время лежал молча. Наконец он слегка приподнял голову над подушками, повернулся к Крамеру и со вздохом сказал:
– Понимаю. Человеческий разум, отделенный от человеческого тела. И полагаю, думаешь ты обо мне.
Крамер не ответил ни слова.
– Прежде чем принять решение, я хочу взглянуть на проектную документацию. На теоретические выкладки и чертежи. Даже не знаю, нравится ли мне эта мысль… не как ученому – как человеку, однако на материалы взгляну. Если ты, конечно, не возражаешь…
– Ни в коей мере.
Поднявшись, Крамер подошел к двери. Гросс и двое агентов Службы Госбезопасности в нетерпении ждали снаружи.
– Гросс, войдите к нам.
Все трое ринулись в комнату.
– Дайте профессору всю документацию, – велел Крамер. – Он хочет ознакомиться с проектом, прежде чем примет решение.
Гросс вынул из кармана пиджака плотный бурый конверт и подал его старику, лежащему на кровати.
– Вот, профессор. Изучайте сколько угодно. Только прошу вас, дайте ответ как можно скорее. Сами понимаете, время не терпит. Чем раньше начнем…
– Ответ я дам, когда приму решение, – оборвал его профессор Томас, принимая конверт трясущейся костлявой рукой. – А решение зависит от того, что обнаружится в этих бумагах. Если их содержание мне не понравится, на мое участие в этом проекте можете не рассчитывать ни под каким видом. А выяснить мне нужно только одно…
Преодолев дрожь в пальцах, старик вскрыл конверт.
– Что именно? – выдохнул Гросс.
– А это вас не касается. Оставьте номер, по которому я, приняв решение, смогу с вами связаться.
Гросс молча положил на комод визитную карточку. Едва все четверо двинулись к выходу, профессор Томас зашуршал первыми страницами, изучая теоретические выкладки.
– И что же дальше? – спросил Дейл Уинтер, заместитель Крамера, сидящий напротив.
– Он с нами свяжется, – ответил Крамер, рассеянно водя рейсфедером по бумаге. – А в остальном… не знаю, что и думать.
На добродушном лице Уинтера отразилось недоумение.
– В каком смысле?
Поднявшись, Крамер сунул руки в карманы мундира и зашагал вдоль стены из стороны в сторону.
– Смотри, в колледже он был моим преподавателем. Я глубоко уважал его и как преподавателя, и как человека. Он был не просто… голосом, вроде говорящего учебника. Он был личностью – личностью неизменно спокойной, доброжелательной, из тех, на кого не грех равняться. Мне всегда хотелось когда-нибудь стать таким же, как он… И вот, посмотри на меня.
– То есть?
– Посмотри, с чем я пришел к нему. С просьбой пожертвовать жизнью, будто он – не человек, не мой наставник, а какая-то лабораторная крыса в клетке!
– Думаешь, он согласится?
Подойдя к окну, Крамер остановился и устремил взгляд за стекло.
– Не знаю. В определенном смысле, надеюсь, что нет.
– Но если он откажется…
– Знаю, знаю, тогда нам придется искать кого-то другого. И этот другой непременно отыщется. Зачем только Долорес понадобилось…
Видеофон на столе зазвонил, и Крамер, осекшись, щелкнул кнопкой.
На экране возникло знакомое лицо с тяжелой квадратной челюстью.
– Крамер? Гросс говорит. Мне только что звонил наш старик… профессор Томас.