Вторая модель
Шрифт:
– И что он сказал?
Впрочем, ответ Крамер знал заранее: тон Гросса говорил сам за себя.
– Сказал, что согласен. Я сам был слегка удивлен, но он явно настроен серьезно. Мы уже договорились о его госпитализации, а его адвокат составляет все необходимые бумаги.
Крамер, почти не слыша его, устало кивнул.
– Ладно. Рад слышать. Полагаю, мы можем продолжать.
– Судя по голосу, новостям вы не очень-то рады.
– Понять не могу, зачем он согласился на все это…
– Как видите, согласился, и без колебаний, –
– Да, разумеется. Разумеется, – согласился Крамер.
Около середины августа проект вплотную приблизился к завершению. Выйдя наружу, под жаркое осеннее солнце, почетные гости остановились, подняли взгляды, любуясь обтекаемой, глянцево блестящей громадой космического корабля.
Гросс хлопнул ладонью о металлический борт.
– Ну что ж, ждать осталось недолго. Мы можем приступить к испытаниям в любое время.
– Расскажите о нем подробнее, – сказал офицер в мундире с золотым галуном. – Концепция уж очень необычна.
– Там, внутри корабля, действительно человеческий мозг? – спросил один из почетных гостей, коротышка в мятом костюме. – И этот мозг вправду… жив?
– Да, джентльмены, этим кораблем управляет живой человеческий мозг, заменивший собою обычное релейное управление конструкции Джонсона. Однако мозг этот неразумен. Функционирует он только на рефлексах. Практически разница между ним и Системой Джонсона заключается вот в чем: человеческий мозг намного сложнее любой системы, созданной человеком, а его способность адаптироваться к сложившейся ситуации, реагировать на угрозу оставляет далеко позади все, что только может быть сконструировано нашими инженерами.
Сделав паузу, Гросс склонил голову набок. Турбины корабля басовито загрохотали, земля задрожала, завибрировала под ногами. Крамер, стоявший поодаль от остальных, скрестив на груди руки, молча взирал на корабль. Услышав гул турбин, он быстро обошел звездолет кругом. Позади корабля несколько разнорабочих заканчивали уборку мусора, сметая в кучу обрывки кабелей и складывая штабелем остатки лесов. Окинув взглядами Крамера, они поспешили вернуться к работе, а Крамер, поднявшись по трапу на борт, прошел в рубку управления. За пультом сидели Уинтер с Пилотом из Департамента Космических Перевозок.
– Как впечатления? – спросил Крамер.
– Порядок, – ответил Уинтер, поднявшись на ноги. – Он говорит, что управлять взлетом лучше вручную, а роботизированное… – Тут заместитель Крамера слегка запнулся, но тут же поправился: – То есть встроенное управление задействовать позже, в космосе.
– Да, так и есть, – подтвердил Пилот. – Для Системы Джонсона процедура обычная, а значит, и в данном случае…
– А сейчас вы что-либо сказать можете? – спросил Крамер. – Замечаний нет?
– Нет, – неторопливо ответил Пилот. – Пожалуй, нет. Я все проверил. Похоже, корабль в полном порядке. Вот только об одном хотел бы спросить, – добавил он, коснувшись пульта ладонью. – Тут налицо изменения, и мне они непонятны.
– Изменения?
– Да, изменения в изначальной конструкции. С какой целью внесены, остается только гадать.
Крамер извлек из кармана пиджака комплект чертежей.
– Позвольте взглянуть, – сказал он, шурша страницами.
Пилот, встав рядом, тоже принялся внимательно изучать чертежи.
– На вашей копии эти изменения не указаны, – заметил он. – Странное дело…
Но тут он осекся: в рубку управления ворвался коммандер Гросс.
– Гросс, кто санкционировал изменения в конструкции? – спросил Крамер. – Вот эти, в схеме разводки кабелей?
– Как кто? Ваш старый друг, – ответил Гросс, подойдя к иллюминатору и махнув рукой диспетчеру на вышке.
– Мой старый друг?
– Профессор. Он принял во всем этом самое активное участие, – пояснил Гросс и повернулся к Пилоту. – Стартуем. Как мне было сказано, в целях испытаний корабль нужно вывести из гравитационного поля планеты. Ну что ж, возможно, так оно даже к лучшему. Вы готовы?
– Конечно. В любой момент.
Усевшись за пульт, Пилот щелкнул несколькими тумблерами.
– Тогда вперед, – велел Гросс.
– Профессор, – начал было Крамер.
Но тут его слова заглушил умопомрачительный рев, а палуба под ногами вздрогнула. Ухватившись за поручень на переборке, Крамер вцепился в него что было сил. Рубка задрожала, затряслась снизу доверху в такт буйству турбин далеко внизу.
Еще секунда, и звездолет взвился ввысь. Крамер, зажмурившись, затаил дух. Корабль, набирая скорость, мчал их в космическое пространство.
– Ну, как по-вашему? – с нервной дрожью в голосе спросил Уинтер. – Может, уже пора?
– Еще немного, – ответил Крамер.
Присев на палубу, он снял со стойки пульта управления металлическую панель, окинул пристальным взглядом хитросплетение реле и проводки, сравнивая его с монтажной электросхемой.
– В чем дело? – окликнул его Гросс.
– Эти изменения… никак не пойму, для чего они. Могу только, судя по их характеру, предположить, что в силу каких-то соображений…
– Дайте-ка мне взглянуть, – сказал Пилот, опустившись на корточки рядом с Крамером. – Так что вы говорили?
– Вот этот контакт, видите? Изначально он управлялся термодатчиком, замыкался и размыкался автоматически, в соответствии с изменениями температуры. Теперь он подключен напрямую к центральной системе управления, и то же самое со всеми остальными. Раньше здесь была уйма механики, которая срабатывала под воздействием скачков давления или температуры. Теперь все это управляется централизованно. Одним, так сказать, хозяином.
– То есть мозгом? – встревожился Гросс. – То есть схема изменена так, чтоб мозг управлял каждой мелочью?