Вторая невеста Драконьего Лорда. Дилогия
Шрифт:
Пока эти светло-серые хламиды шептались, я тоже без дела не лежала. Думала, предполагала, как получилось то, что получилось. Они обсуждали, будто когтистая статуя чуть ли не веками вбирала в себя крошки магии, что доставались другим расам вместе с каплями драконьей крови.
Зачем вбирала? Почему? Для чего? Ответов на эти вопросы у храмовников не было. Они просто делали то, что делали другие служители до них, а те до них. При этом такие же статуи стояли во всех семи храмах в Королевстве Пылающих, и их судьба мужчинам пока была
И все же я считала, что мой случай уникален. Не только тем, что моя чешуя полностью белая – этот цвет всегда принадлежал только снежным драконам, а еще и тем, что во время ритуала был задействован родовой стилет рода Гаргат. Именно он стал проводником между мною и магией, что вырвалась из статуи. Именно он теперь представлял собой меч с крупной черной вязью по металлу.
– Да не налегай ты так на огурцы! – ругалась я, отбирая у Кирюши уже шестой по счету плод.
Зажаренное в печи мясо он ел постольку-поскольку, все больше алчно поглядывая в корзинку с овощами. Моя маленькая война забавляла Рейтара. Он то и дело усмехался, сидя рядом с нами прямо на полу, пока мелкие храмовники разбирали хаос из рухнувших колонн.
– Амелия, зачем ты выкрала Арскиля?
Этот вопрос я ожидала услышать меньше всего. Нет, где-то глубоко внутри я все же понимала, о чем подумал этот мужчина, когда пропали разом и его племянник, и я. Больше того, он лишь уверился в правильности своих мыслей, когда увидел нас вместе, но все же такие вопросы обижали.
Я себя всегда считала адекватной и никогда не пошла бы на подобное. Ну или пошла бы, но только в том случае, если бы Кирюше что-нибудь угрожало и спасти его могла только я.
– Рейтар, где ты был и с кем оставил племянника на этот раз? – ответила я вопросом на вопрос.
Недовольно поджав губы, мужчина промолчал, что лишний раз убедило меня в правильности моих мыслей.
– Твои слова насчет Эртирнара. Я проверял его, – признался он сквозь зубы.
– Ну и как? – усмехнулась я. – Ты ведь даже не знаешь, что именно должен был проверять.
– А это имеет значение в предательстве? – явно распалялся дракон.
Даже глаза его вновь обрели огонь, изменив свой цвет.
– Еще как. Детали, Рейтар, всегда очень важны детали. Например, Кирюша ко мне попал совершенно случайно. Прежде он пробрался на кухню, потому что, видимо, был голоден. А уже из кухни вместе с мешком со снедью он перекочевал в мои руки. И заметь, я до последнего не знала, что этот обжора сидит в кастрюльке.
Пока мы пристально смотрели на бессовестного чешуйчатого, малыш все больше краснел, а точнее розовел чешуей. В конце концов, сделав несчастные глаза, он попытался повлиять на нас своим умильным видом, но, потерпев поражение в этом нелегком деле, просто отвернулся от нас, подтащив к себе поближе корзинку с овощами.
И куда в него столько лезло? Впрочем, в меня уже вместилось в три раза больше, а голод я при этом все еще испытывала.
– Эртирнар меня не предавал, – объяснил мужчина свое недовольство.
– А я такого и не говорила. Просто он не слишком умен, а ты – чересчур доверчив. Во время вашего путешествия его письма, адресованные матери, перехватывались столь же регулярно, сколь отправлялись.
– Письма? Кем они перехватывались? – Казалось, Рейтар весь целиком похолодел, превратившись в одну большую ледышку.
В невероятно злую ледышку.
– А вот это уже не мне выяснять. Но знаю точно, что военный министр о нашем прибытии узнал, став свидетелем как раз одного такого письма. Ты задавался вопросом, как твои враги узнают о твоих перемещениях. Я нашла ответ.
В следующую секунду стены храма сотряслись от злого, почти звериного рыка:
– Эртирнар!
Но вслед за ним раздался голос тихий, слабый и удивленный:
– А что здесь происходит? Где Амелия? – спросила появившаяся в аркообразном проеме Илона. На меня она смотрела с опаской, опираясь рукой о колонну. – Я слышала ее голос.
– Как ты себя чувствуешь, сестрица? – произнесла я шепотом, дабы ее не напугать.
Вид падающей в обморок Илоны в последнее время проносился перед моими глазами как-то уж слишком часто.
Но что примечательно, и на этот раз ее никто не поймал.
Храмовники вернулись к нам примерно через час. Злые, потрепанные, нервные. Казалось, что за пределами этого зала они не раз и не два передрались между собой, пытаясь отстоять свою точку зрения.
Правда, к одному мнению они так и не пришли, решив поделиться с нами своими предположениями. А ведь могли бы просто спросить.
– Какие новости, господа? – опередила я Рейтара, стоило светло-серым хламидам появиться в зале.
Лежать на полу я уже порядком устала. Дракошка, наевшись, пригрелся у меня под лапами и спал. Его не разбудил ни явившийся Эртирнар, разговор с которым у Рейтара проходил на повышенных тонах, ведь о том, что его воин пишет письма матери, он знать не знал и ведать не ведал. Ни пришедшая в себя Илона, чья истерика едва не довела меня до нервного тика, будто это я хотела вдруг в одночасье стать реликтовым драконом. Ни, собственно, храмовники.
– Мы нашли рисунок меча в старых записях прошлых хранителей, – отчитался хранитель Дома Огня, но не передо мной, а перед Рейтаром, к которому подошел. – Это оружие также изображено на нескольких сохранившихся портретах. Оно принадлежало последней принцессе Снежного Дома и было утрачено после ее исчезновения. Как у вас оказался этот меч?
Последний вопрос был обращен уже ко мне, но я стоически проигнорировала храмовника. И игнорировала еще с десяток минут, пока до одного конкретного дракона не дошло, чего это я.