Вторая невеста
Шрифт:
Глава 5. Полина Скорик
Днем было терпимо — работа, коллеги, клиенты. Люди на улице. Сплетни. Домыслы. Страшилки о банде убийц в белых халатах, продающих пациентов на органы; о торговцах людьми, умыкающих красивых девушек для заграничных борделей; о сексуальных маньяках, заточающих женщин в подвалах, и так далее и тому подобное. Полина не принимала участия в этих разговорах, слушала молча, гнала от себя дурные мысли. Главный аргумент против страшилок был — не может быть! Этого просто не может быть! Почему Алинка? Павлик Зинченко сказал, что Алинкину «Тойоту» нашли
Мужчину. Полине трудно представить себе, что к исчезновению подруги может быть причастна женщина.
И что было дальше?
Или это случилось ночью, кто-то позвонил в дверь, она открыла… Кто? Незнакомым сейчас не открывают. Она должна была его знать! Допустим, она его знала. Старый поклонник? Алина с Павликом вместе два года, какие старые поклонники? Почему именно сейчас? Может, приехал из их города? Это объясняет, почему сейчас — раньше его здесь не было, а теперь прибыл. Кто? Был такой у них Витька Булан, хулиган, Алинке проходу не давал… А больше, кажется, и не было никого, и ничего серьезного, так, детские отношения. Не верится.
Потеряла память? Бродит где-нибудь, забыв как ее зовут? Приютили добрые люди? Полиция обыскала лесок, где нашли машину, обошла поселок с фотографией. Никто ничего не видел, никто ничего не знает.
Хотели украсть «Тойоту»? В газете писали, что преступники выбрасывают владельца и угоняют машину, но Алинкина нашлась, ее не украли, а просто убрали с глаз долой. Федор объяснил, почему.
Или это тот, кто убил первую невесту Павла… Полина ежится. Через восемнадцать лет? Сидел и ждал, наблюдал, сторожил и, как только появилась вторая невеста, вышел из тени и ударил.
Павел не хотел жениться, теперь Полина понимает, почему. Он боялся… кого? Он знает убийцу? Того, кто мстил кому-то из них, ему или той первой. Двадцать лет… почти двадцать… большой срок, чтобы преодолеть страхи или чувство мести, остыть.
Уже не первый раз Полина думает, что убийцей мог быть Павел Зинченко. Неохотно думает, гонит проклятую мысль изо всех сил. Но ведь это возможно… Возможно! Он убил свою первую невесту и теперь… Но почему? Психопат? Нет, Павел нормальный мужик, сильный, спокойный, уверенный в себе. Алинка говорила, что за все два года он и голоса ни разу не повысил, смеялась, что с ним невозможно поскандалить.
Дальше идет провал в мыслях. Не потому, что фантазия буксует, а потому что страшно. Капитан Астахов спрашивал, не могла ли Алина уехать? Куда? К кому? Ссорилась ли с женихом? Может, хотела ему отомстить?
Нет, нет и нет! Алина никогда бы так не поступила, это подлость, Алинка не такая! Она любила Павлика. Полина вдруг понимает, что сказала «любила» в прошедшем времени, и вздрагивает. Подсознательно она приняла смерть подруги, и это пугает ее так сильно, что Полина начинает плакать.
Сестра
Она достает из сумочки салфетку с нацарапанным номером Федора Алексеева, он сказал позвонить… в случае чего. Она хочет позвонить, хотя сказать ей нечего. Но есть еще одна причина — она боится услышать, что надежды нет, что розыскники прекращают работу, мало ли всего случается, или что, наоборот, Алину нашли, но… И это самое ужасное! Она прячет салфетку обратно.
Полина гонит от себя страшные мысли, повторяя — нет, нет, нет, тряся головой, затыкая уши, зажмуриваясь, но проклятые сцены из фильмов ужасов стоят перед глазами! Особенно плохо ночью — легчайший скрип, едва уловимый шорох, пролетевший невзначай сквознячок — и она покрывается холодным липким потом и замирает, прислушиваясь до звона в ушах…
Капитан Астахов забрал ее фотоаппарат, сказал, чтобы отпечатать фотографии, и до сих пор не вернул. Можно было бы еще раз просмотреть снимки, попытаться увидеть то, что, возможно, не бросилось в глаза сразу, — человек, попавший в кадр дважды, или машина, или… да что угодно! Все сейчас имеет двойной смысл… везде двойное дно.
Полину обжигает мысль, что она может его знать, встречаться с ним каждый день, здороваться… Он — улыбчивый, приветливый, возможно, их постоянный клиент, все они с приветом. Капитан Астахов тоже так считает, выспрашивал дотошно обо всех, и на выразительном его лице была написана брезгливость.
В толпе она уже шарахается от людей…
Впору запереться дома и не выходить. Вечером Полина несколько раз проверяет запоры на двери и выстраивает пирамиды из кастрюль и тазов, чтобы в случае чего… проснуться от грохота. Читает за полночь, до двух, до трех часов, чтобы меньше времени осталось до рассвета. В четыре уже начинает светать…
Если бы Алину нашли, как угодно… стало бы легче, исчезла бы неопределенность, которая сводит с ума.
Успокойся, призывает она себя, ничего еще не известно! Да успокойся же ты! Ради бога! Или уезжай! Возвращайся домой, мама зовет, беспокоится, боится за нее — а вдруг и ее, Полину… в этом проклятом городе! Она бы с радостью, но это будет предательством.
Утром она с трудом поднимается, бредет в ванную, умывается ледяной водой, чтобы окончательно проснуться. Варит кофе, заливает кипятком порошок овсянки, с отвращением заталкивает его в себя. Потом красится, чего обычно не делает. Но сейчас приходится — глаза красные, лицо осунулось и посерело. Значит, тон и румяна. Улыбнись, приказывает она себе. Улыбка получается вымученной. Хорошо хоть работы полно, сидишь в своем кубике, молчишь — разговаривать с клиентами у них не принято. Но тогда мучают мысли.