Вторая радуга
Шрифт:
— А то школа за столько лет своего существования ни одного официально признанного посмертно героя не породила. Неудобно как-то перед большими людьми, — продолжил паясничать Алексей.
— Хватит. Я не хочу завтра из школы вылететь, и погибнуть в лапах сточеров тоже не входит в мои планы. Пусть командир решает. Спрашивать, как мы понимаем, будут с него, — решительно предложила Виктория.
Игорь с Ингой оказались не трусливого десятка, они попросились погрузиться на обрыв. Сашка тоже попросился, добавив, что мешать ни в коем случае не собирается, какую роль ему назначат, с той он и смирится, даже птиц в небе станет считать без возражений. И пришлось учитывать все обстоятельства, из-за чего в итоге они погрузились в полном составе. Игорь, Инга и Сашка — к котловине под обрывом.
Сильные идут дальше
Ничего здесь со времени его прошлого визита не изменилось. Многоцветный лес, в котором перепархивали между деревьями птицы, разрезала старая дорога. Прямое чувствование Ермолаю леса не показывало. То есть он мог разглядеть на какую-то секунду нужный ему участок, но тот сразу выцветал и расплывался, превращаясь в мутное облако. Сточеры не соврали: они действительно могли управлять прямым чувствованием и сейчас это демонстрировали. Однако защитили они только лес, уже проходящую сквозь него дорогу он мог оценить на всём её протяжении. Покрытие растрескалось, но оставалось ровным, а ковёр палых листьев обещал босым подошвам комфортное путешествие.
— Далековато тебе идти, — сказал он жене, которая сооружала себе походную юбку из подручного материала, — километров восемнадцать до поворота, где тебя будут ждать. Бежать, однако, придётся. Дорога позволяет.
Ольга тоже уловила мысли жрецов-сточеров. Те мыслезащитой не пользовались, и кое-что в их мозгах разобрать можно было. Прочие сточеры, бродящие по лесу, пасущиеся, решающие свои стадные вопросы, внимания людям не уделили. Безопасностью леса занималась небольшая группа жрецов, не больше двадцати особей.
"Погрузить сюда Эллу, дать ей направление, и всем сточерам в этом районе — каюк. Так и сделаю, если кто Олю обидит" — отчётливо сформулировал мысль Ермолай, давая понять сточерам соотношение сил. Его поняли, но не испугались. Запредельное насилие нынешним сточерам было неизвестно, они не поверили, что он способен всерьёз выполнить свою угрозу. Однако, раз он отправил им своё послание, ему ответили. Аникутина теперь считалась их соплеменницей, и каждый сточер в лесу был о том извещён. Так что она находилась под защитой всего народа сточеров, её мужу не о чем было беспокоиться. А ему самому тактично напомнили, что сам он лишён права входа в лес, и лучше этого не делать, иначе лес его сожрёт в прямом смысле этого слова.
Что оставалось делать? Ольга отправилась вглубь леса, а командир устроился поудобнее и сосредоточился, погружаясь внутрь себя. Какая-то часть сознания оставалась на страже, он следил за женой, видя и слыша мир леса её глазами и ушами, он контролировал мысли сточеров, тем временем внизу, под обрывом, изучал растительность Игорь, а Сашка слушал сточеров.
Получалось у слышащих не очень. Сточеры — не люди, многие их понятия и желания вырастали из обладания другим телом. Харламов понимал только их простейшие устремления, чуть лучше улавливалось то, что касалось людей. Как ни странно, даже для жрецов люди не были разумной расой, с которой предстояло вступить в контакт. Сточеры рассматривали их только как случайное обстоятельство, каприз времени и природы, получить от которых какую-то пользу или позабавиться с ними — уже хорошо. Понять, чем были заняты их достаточно развитые мозги большую часть времени, ни Ермолай, ни Сашка не могли.
Однако это лишь раззадорило командира. С чувством мстительного удовлетворения он создал канал связи с расщепом, настроился на нужного человека — его мысленный отпечаток он взял ещё в школе из сознания Мариэтты — и соединил его сознание напрямик с сознаниями всех жрецов-сточеров. Поддерживать такую связь он мог автоматически, не тратя на неё своего внимания. Можно было догадываться, какие ощущения испытает непривычный к мысленной связи человек, разом обнаружив в своём сознании стадо сточеров с почти полностью недоступными мыслями. Ермолаю его было не жалко. "Хотел разведки любой ценой — получай теперь информацию напрямую. Это сточеры, не Лысый, на них не ты наорёшь, канал односторонний. Наслаждайся эксклюзивными сведениями, голубчик, и при этом совершенно бесплатно".
Группа на ритуальном месте, не сумев добиться прямого чувствования, принялась разгребать песок на рисунке и расчищать статуи. Галка не преминула совершить ритуал совокупления с одним из братьев. Все их действия командир группы воспринимал отчётливо, так как Вика, как и остальные, никакой защиты не выставляла. А Ольга всё бежала по дороге в лесу и группа сточеров терпеливо её ждала. Агрессии в их поведении не было.
Он дождался, пока долгожданная встреча состоялась. Ребята под обрывом уныло бродили, осматриваясь. Достопримечательности Камета по-настоящему интересовали только Игоря и Сашку, остальные просто убивали время. Лёшка вовсю старался пробиться либо прямым чувствованием, либо мыслями в расщеп. Зять, по обыкновению, уныло озирал с помощью прямого чувствования прошлое ритуальной площадки и порта. Но никто не только не вернулся в расщеп, но даже не задался вопросом об этом.
Наблюдение сразу по трём каналам ничего нового не дало. Ольгу церемонно по очереди потрогали щупиками, получив при этом массу сложных ощущений — щупики сточеров чувствительностью превосходили язык человека; затем проводили в пещеру. На полу был выложен разноцветными камушками рисунок. План леса, как сразу догадалась дочь шамана. Харламов сам бы не додумался. В углу пещеры высилась куча измельчённой породы, в другом углу пылал естественный огонь, скорее всего — выход газа, вокруг которого громоздились непонятные конструкции. Ольгу снова потрогали щупиками: ей следовало отыскать в груде конструкций ковшик, зачерпывать им породу и плавить на огне, а затем разливать по формам.
Пещера была открыта для прямого чувствования Ермолая, но ребята с ритуальной площадки видеть пещеру не могли. То ли присутствие супруги открывало для него прямой канал, то ли он неосознанно подключался к прямому чувствованию Аникутиной. Параллельно он чувствовал жену через общий мусун (другого объяснения их связи он так и не нашёл), а также воспринимал мысли сточеров. Те с одобрением следили за действиями впервые при жизни их поколения оказавшегося в святилище человека.
Вскоре супруга приноровилась — ковшик следовало наполнять до указанной внутри черты, тогда порода плавилась, и верхний слой расплава как раз заливал продолговатую узкую форму. Остаток расплава и остающийся на дне шлак она вытряхивала на пол прямо среди древней конструкции. Форм было двенадцать, и менее чем за час они были залиты, охлаждены водой, извлечены из форм и собраны посредине рисунка в конструкцию, напоминающую закрученный спиралью каркас чума. Собирала сооружение Аникутина, но один из сточеров, самый старый, давал ей подробные инструкции, прикасаясь щупиками. Прямое видение не показывало юноше ничего нового, в мыслях жрецов тоже изменений не происходило, но в разуме Ольги при каждом прикосновении возникала картина — что куда вставлять и как скреплять.
После окончания сборки хозяева леса вообще забыли о присутствии человека. Собравшись вокруг своей новой спирали, они ласкали её щупиками, и млели от ощущения безопасности и силы. Ольга поняла их восторг: теперь два-три жреца могли управлять из пещеры всем лесом, не нуждаясь в объединении со свободно пасущимися по лесам группами соплеменников. А управление такое им было жизненно необходимо — только их магические усилия спасали при затмениях лес от холодов и ураганов.
Дочь шамана послала старейшему жрецу сильнейший сигнал о желании уйти. На неё обратили внимание, только когда она ухватила его за щупик. Даже Ермолай понимал, что для сточеров это — верх бестактности. Но жрец только послал ей мысль о том, что она вольна убираться на все четыре стороны, а затем медленно поднял лапу с характерным для крупной кошки набором когтей — дескать, не оставишь мой щупик в покое, пожалеешь. Ольга задерживаться на Камете не стала, за ней и вся группа, получив приказ командира, вернулась в расщеп.