Вторая родина
Шрифт:
— Жак решительно против колонизации острова, — заметила Мери Уолстон.
— Обе наши семьи хорошо устроились на этой земле и живут в полном благополучии и достатке. Чего же нам еще желать, госпожа Уолстон?
— Не будем спорить! Наверное, образ мыслей Жака изменится, когда осуществятся все задуманные планы, — рассудила Анна.
— Вы уверены в этом, мадемуазель? — насмешливо обратился к ней Жак.
— Когда же начнутся ваши великие труды? — спросила Бетси.
— Через несколько дней, дорогая, — ответил Церматт. — Как только соберем урожай, наступят целых три месяца передышки
Так и порешили. И вот колонисты приступили к тяжелой работе, продолжавшейся пять недель — с пятнадцатого ноября до двадцатого декабря. Прежде всего совершили множество поездок на Панорамный холм, чтобы нарубить саговых пальм в окрестных лесах. Выдолбить их оказалось не так уж трудно. Собранная из стволов масса также не должна пропасть: ее заботливо сложили в бамбуковые бочки. Перевозка срубленных стволов — самая сложная и трудоемкая часть всей работы — выпала на долю Церматта и Жака, Они соорудили себе в помощь нечто похожее на двухколесную телегу или ломовые дроги [71] (позже такие телеги стали широко использоваться и в Европе) и впрягли в нее двух буйволов, онагра и осла.
71
Дроги — удлиненная повозка без кузова, передняя ось скрепляется с задней продольными брусьями-дрогами.
Эрнст предложил наиболее простой способ перевозки, значительно облегчавший трудоемкую работу. Тем не менее буйволам, онагру и ослу приходилось нелегко, и однажды, не выдержав, Жак сказал:
— Жаль, отец, что у нас нет пары слонов. Мы избавили бы наших бедных животных от тяжелого труда.
— Но тогда пришлось бы помучить этих славных толстокожих…
— Ну нет! Слоны настолько сильны, что тяжеленные стволы для них просто как спички. Если бы знать, что они есть где-то в Новой Швейцарии, то не мешало бы их приручить.
— Нет, Жак! Я решительно против того, чтобы слоны проникли в Землю обетованную, страшно подумать, в какое ужасное состояние превратят они наши поля!
— Да, это так. Тем не менее, если представится случай встретить их на обширных просторах близ Жемчужного залива или в окрестностях Зеленой долины…
— …То мы этим случаем воспользуемся, но не будем создавать его специально… Это слишком большой риск…
В то время как Церматт и Жак занимались перевозками, Уолстон и Эрнст были поглощены устройством гидравлического колеса. Здесь очень пригодились знания и опыт Уолстона. Но и Эрнст, довольно сведущий в вопросах механики, оказывал старшему товарищу существенную помощь.
Колесо установили у подножия водопада на Шакальем ручье таким образом, чтобы приводить в действие поршни корабельных насосов. Вода, поднявшись на высоту тридцать футов, будет собираться в бассейне, вырытом на левом берегу, затем пойдет по трубам из саговых пальм, первые из них уже проложены вдоль крутого берега.
Работы проводились так энергично, что уже к двадцатому декабря канал был полностью готов выполнять свою роль.
— Не устроить ли нам по случаю завершения работ праздник? — внесла предложение Анна.
— Разумеется, —
— Делайте как вам хочется, дети, — ответила Бетси.
— Пусть будет так, — поддержал молодых людей Церматт. — Начнем праздновать сразу же, как только пустим в ход колесо.
— А чем закончим? — поинтересовался Эрнст.
— Праздничным обедом в честь господина Уолстона…
— И вашего сына Эрнста, — добавил Уолстон, — он заслуживает большой похвалы за усердие и способности.
— Такие лестные слова слышать, конечно, приятно, господин Уолстон, — ответил молодой человек, — но… ведь у меня был отличный учитель!
На следующий день в десять часов утра в присутствии всех представителей обоих семейств, собравшихся у водопада, происходило торжественное открытие канала. Колесо, приведенное в движение падающей водой, стало безостановочно вращаться, заработали оба насоса, перекачивая воду в бассейн, наполнившийся за полтора часа. Как только подняли заслонку, вода потекла по трубопроводу длиной 200 туазов.
Все восторженно зааплодировали, когда первые струи воды хлынули в канал. По традиции, Эрнст бросил в воду комочек земли, потом колонисты разместились в стоявшей рядом телеге и направились к Лебяжьему озеру. Впереди всех скакал на своем страусе Жак.
Тележка мчалась с такой быстротой, что, несмотря на крюк, который пришлось сделать, колонисты оказались там, где кончался канал, как раз в тот момент, когда на поверхности воды показался брошенный Эрнстом комочек земли. Этот комочек поприветствовали дружными криками «ура». Работу единодушно признали отличной.
Открытие канала состоялось через три месяца после отплытия в Европу «Ликорна». По расчетам Церматта, корабль должен появиться в бухте Спасения ровно через девять месяцев, если только какая-то непредвиденная причина не задержит его.
Не проходило дня, чтобы в Скальном доме не говорили об отсутствующих и мысленно все время не следовали за путешественниками: вот сейчас они приблизились к мысу Доброй Надежды, где Долли встретилась с братом Джеймсом; вот корвет вышел в Атлантический океан и плывет вдоль африканского побережья: и вот наконец он прибывает в Портсмут… Дженни, Фриц, Франц высадились на берег, и вот они уже в Лондоне, где полковник крепко обнимает свою дочь, — он уже не надеялся ее увидеть, — а затем обнимает и того, кто нашел ее на Дымящейся горе и с кем она собирается соединиться брачными узами…
Пройдут девять месяцев, и дорогие всем путешественники возвратятся. Обе семьи соберутся наконец в полном составе, а в недалеком будущем, кто знает, не станут ли их связи еще более тесными…
Так закончился 1816 год, отмеченный событиями, последствия которых коренным образом изменили жизнь колонистов Новой Швейцарии.
Глава VII