Вторая ступень
Шрифт:
Но внезапный вызов Пушкова мгновенно сбил романтический настрой директора, и ведущему специалисту НИИ в области биообразцов удалось спастись бегством.
***
Бесцеремонность, с которой переселенцев из прошлого впихивали в кабины для считывания биений частот мыслительных процессов, поразила даже неприхотливого Леонида. Олегу же не дали и рта раскрыть, Цапин приготовил для него невиданно говорливого сопроводителя. И едва очнувшийся Олег потонул в сложно воспринимаемой болтовне, из которой вынес лишь неясную надобность некоего адаптационного тестирования. Майя же
Неожиданно мягкое нутро кабин поразило всех троих. Недра стальных эллипсоидов полностью заполняло атласное ложе, коснувшись которого удивлённые переселенцы были ошарашены. Перед ними была вовсе не материя, а сверкающая желеобразная масса. Каждый из ребят с опаской влезал в разверстые жерла капсул. Но как только в желе погружался хотя бы одной конечностью, то непередаваемая волна наслаждения прокатывалась по всему телу. И тут же пропали все вопросы, до улыбок на лицах инженеров ребятам уже не было никакого дела. В прочем, как и до всего остального. Всё их естество захватило единственное желание - раствориться в этой ни с чем несравненной благости и нежности. Никто из ребят не заметил как опять оказался в пси-сети. Но в этот раз погружение было совершенно непривычным для каждого. Реальность ощущений была поистине запредельного уровня. Перед ребятами проносились ужасающие картины из прошлого и невероятные эпизоды из смоделированного будущего. Перед их глазами горели города, и расцветали сады, хлопья снега кутали живописные поля, а вулканическая лава плавила камни. Они уносились в просторы космоса на невообразимых кораблях и опускались в глубины океана в утробах живых батискафов... Всё это сумбурное нагромождение разноплановых эпизодов достаточно быстро приелось Олегу, но Майя и Леонид, неизбалованные изысками виртуального мира, были с головой захвачены водоворотом зрелища...
***
Заперевшись в своем кабинете, Цапин грыз ногти. Отбитая детская привычка под давлением нарастающего страха незаметно выползла наружу. Денис Евгеньевич всегда стыдившийся этого недостатка, теперь же совершенно наплевал на приличия и сохранение достоинства. Эти, столь весомые понятия, в одночасье обесценились. Уже десять часов объекты находились в камерах считывания, а расчетные объёмы матриц были заполнены данными менее чем на два процента. Причём последние два часа заполнения не наблюдалось вовсе. Чем это грозило, Цапин и думать боялся. Все мысли крутились только вокруг слов Бессмертновой, которая упрашивала выпустить переселенце в мир. И с каждым витком мысли уходили от конструктивного плана в эмоциональный: “Чёртова шлюха! Как сглазила своим нытьём. А может она заранее биообразцы настроила таким образом? Тварь! Я устрою тебе полную потерю сертификата, выкуплю и разорву на части! Разорву медленно и с наслаждением...” Цапин раскачивался в кресле, и кипящая ярость всё сильнее растворяла связь с действительной реальностью.
Вызов Пушкова, которого Цапин ждал как приговора, едва не лишил его сознания. Сердце сделало удар, и остановилось в ожидании развития событий. Каменный взгляд Пушкова давил как могильная плита. И тут от перенапряжения в трусливой душе вспыхнул какой-то предохранитель, и чудовищная волна страха, грозившая раз и навсегда утопить разум, моментально превратилась в лёд. Цапин с непривычным спокойствием посмотрел на куратора и равнодушно-отстранённым голосом заявил:
– Установка считывания с объектами не работает. Я предвидел такую возможность, - враньё давалось необычайно легко.
– И?
– Поскольку они переполнены виртуальными эмоциями до такой степени, что подсознание их просто блокирует, объекты необходимо вывезти... гм... на открытый воздух.
– Зачем?
Цапин вздохнул, вспомнив заломленные руки и умоляющие глаза Бессмертновой.
– Я предполагал, что их сознания могут обладать необычным уровнем адаптации к виртуальности. Но, честно говоря, надеялся, что это будет не столь критично. Увы, но диаграммы роста заполняемости матриц, точнее падения роста, говорят, что объекты переполнены впечатлениями виртуального мира. И, как это ни печально, но должен констатировать даже наличие процесса отторжения.
– Ваши предложения?
– Думаю, для начала объектам надо показать город, дать им немного реальных эмоций.
– Совсем недавно вы лично меня заверяли, что столкновение с реальностью им в принципе не грозит. Помните?
– Отлично помню! Но в науке, как вы наверно знаете, не всегда удаётся идти намеченными тропами.
– Не боитесь свернуть себе шею на таких тропах?
– К чему это вы?
– вместе с выступившей обидой начал просачиваться страх.
Но Пушков задал новый вопрос:
– А как вы намерены организовывать получение объектами эмоций в реальном мире?
– О! Вы напрасно думаете, что это архисложно. Во-первых, сам факт перемещения во времени - сильнейшая из эмоций. Ведь за последние полвека произошли неслыханные перемены и в технике и в укладе жизни. А во-вторых, после небольшой адаптации в реальности они совершенно иначе начнут получать впечатления в пси-сети.
***
21 ноября 2068
Майя проснулась от бьющих в глаза солнечных лучей. На какое-то мгновение ей показалось, что последние события - всего лишь сон, и что она сейчас находится дома у Тани, и сейчас она позовёт её вместе готовить завтрак... Но совсем не Танин голос произнёс:
– С добрым утром! Хорошо поспала?
Майя тут же узнала голос. Около окна сидела вчерашняя знакомая. Тут же припомнилось имя - Анна Григорьевна. Из-за яркого солнца Майя видела только её силуэт, но ни на секунду не сомневалась, что глаза этой женщины смотрят на неё тревожно. И в этой тревоге есть и забота, и сочувствие, и даже страх. Но больше всего тепла. Жмурясь, Майя тихо сказала:
– Хорошо.
Анна Григорьевна тут же всполошилась:
– Ой, прости! Я думала тебе так будет приятнее просыпаться...
И картинка за окном за несколько секунд сменилась. Майя ждала чего-то в этом роде - мгновенно затемнения окна или появления откуда ни возьмись штор. Но всё оказалось гораздо элегантнее - лёгкие тучки прикрыли утреннее светило, и комната наполнилась мягким рассеянным дневным светом. Майя от удивления открыла рот.
– А как вы это сделали?
Женщина засмеялась. Смех был хоть и тихий, но чрезвычайно мелодичный.
– Это не окно, а всего лишь экран. Так лучше? А теперь пойдём. Я покажу, где тебе можно умыться. И надо спешить - через пятнадцать минут инструктаж, - но поймав вопросительный взгляд, Анна Григорьевна пояснила, - Там тебе всё расскажут. Не бойся. Всё хорошо.
***
Утренний доклад Гликина стоял у куратора в списке дел под номером один. И службист не томил начальство ожиданием - выход на связь состоялся строго секунда в секунду.