Вторая жизнь майора. Агент Ада
Шрифт:
– Ты заслуживаешь смерти, убогий, – с угрозой в голосе сказал я.
– Простите! – заорал он, подползая ко мне, стараясь обхватить мои ноги. – Я откуп дам, не убивайте.
– Да помню я, дети у тебя, – ответил я. – Тащи пятьдесят золотых – и живи.
Эти деньги у него были. Пока он полз ко мне, Шиза уже успела прощупать его память. Наш с нею тандем начинал мне нравиться.
– Я мигом, ваша милость, – сорвался с места прощелыга и, поднимая пыль, как БТР по бездорожью, ломанулся куда-то в сторону.
За спиной у меня чьи-то
Первыми стали приходить в себя свидетели. Так в жизни всегда бывает – сволочи более живучи. Выбравшись на карачках из-под солдат, они дали деру.
– А ты в самом деле дурак. Надо же, нехейца хотел арестовать, – сказал Овор. Он уже подошел к лежащему сержанту и, не церемонясь, поднял того за шиворот.
– Кого? – приходя в себя, переспросил сержант.
– Тан – нехеец, – сказал Овор. – А тебе предстоит дуэль, служивый. Приходи в себя быстрее. Нам уезжать надо.
– Прошу у его милости прощения, – захрипел сержант. – Двадцать монет золотом отступных даю.
– Принимаешь? – спросил меня Овор.
– Принимаю, – усмехнулся я. – Жду пять рид.
– Слышал, что тан сказал? – посмотрел на десятника Овор. – Давай шевелись.
Совершив блицкриг [19] над бандой незадачливых вымогателей, которые оказались еще к тому же местными правоохранителями, я сделал вывод, что история развития цивилизаций имеет сходство даже в мелочах. Вон лежат «оборотни в погонах», и, глядя на них, я полагал, что с их начальством мне еще предстоит встретиться.
19
Молниеносная война (нем.).
Надо отдать должное выдержке моего дядьки. Он не задал ни одного вопроса. Ни по поводу полета «шмелей» в доспехах, ни по поводу великолепных лигирийских рысаков, которых привел нам в поводу Вихор.
Он только спросил:
– Мой какой?
– Тот, который не мой, – ответил я ему и подал Овору яблоко. Сам подошел к своему Вулкану, которого так назвал из-за горячего нрава, дал ему яблоко и прижался к гриве лицом, обняв того за шею руками. Конь принял мою ласку и тихо заржал, выражая свое удовольствие.
Сбитые солдаты потихоньку поднимались и уходили по одному в свою караулку, опасливо оглядываясь на нас с Овором. Остался лежать только тот самый «шмель».
Скоро в клубах пыли появился Хряк с выражением огромного горя на лице и большим кошелем в руках.
– Вот, ваша милость, – через силу сказал лошадник, становясь на колени и протягивая мне деньги. – Это откуп, прошу прощения, – произнес он ритуальную фразу.
– Прощен, ступай! – закинув кошель в секретный карман сумки, ответил я.
– Премного благодарствую за проявленную милость, – отступая на коленях, ответил Хряк.
Та же самая история повторилась и со стражником. Только
– Ну, все наши дела здесь закончились, поехали, – сказал я Овору.
Сел на Вулкана, посмотрел на стоявших молча пораженных зрителей. Среди которых была восхищенно смотревшая Уммара, матрона «Раневская» и семейка «папа, мама и дети».
– Да я тоже так смог бы, – услышал я за спиной голос толстячка-парнишки и звук звонкого подзатыльника в ответ.
– Да, поехали, – согласился дядька Овор. – Больше ты тут ничего не заработаешь, – и захохотал во всю полноту своей могучей глотки.
Провинция Азанар. Северный торговый тракт
Зак бежал «быстрее лани, быстрей, чем заяц от орла».
У него имелся еще шанс выжить, надо было только добраться до Шрама и уговорить того сделать засаду. Убить странного нехейца, обобрать и отдать деньги Шарду, выкупив свою жизнь.
…Мы ехали не спеша. Овор что-то обдумывал. Я получал шпаргалки о новых возможностях. Мной были изучены три универсальные базы из четырех.
Огромный объем информации, который впитала в себя Шиза, – моя нейросеть и симбиот одновременно. Кроме того, росли мои имплантаты восприятия, которые увеличивали как мои возможности, так и Шизы. С их помощью я мог не просто гораздо быстрее думать и действовать, а выпадать как бы в другой пласт реальности, с другим течением времени. И чем развитее были имплантаты, тем эффективнее я мог действовать по слоям временной реальности.
Выживание – это знание и способности, дающие существовать и выполнять задачи в различной среде, в условиях быстро изменяющейся ситуации, где главным было выжить любой ценой. И я все это знал и умел.
База – энергетические структуры – давала способности и знания оперировать магическими энергиями. Умения составлять плетения заклинаний, делать магические конструкты – зачарованные вещи, обладающие магическими свойствами, – составлять магические зелья. Но информации было не очень много. Ее надо будет добывать, обрабатывать и систематизировать самому. Да это и понятно. Там, за кордоном, магии нет.
Медицина – столько всего разного, что перечислять не буду. Скажу только: у себя на родине я был бы ПРОФЭССОР.
Например, смотрю магическим зрением на Овора и мгновенно провожу диагностику его состояния – забитые сосуды, остеохондроз, множественные зажившие переломы, по погоде мучает ревматизм. Энергокаркас деформирован.
Так проявляется взаимодействие медицины и энергоконструктора.
Как дипломированный светило всяких там наук, прописываю лечение: заклинание малого лечения с употреблением зелья регенерации.
Малое лечение могу сделать сразу и заключить в любую свежесрезанную веточку. Но ее надо использовать сразу, так как закон энтропии действует и здесь. Но создать зелья регенерации не могу: нет ингредиентов.