Вторая жизнь
Шрифт:
– Какую повестку? Тебе же еще восемнадцати лет не исполнилось!
– заволновалась мама, выходя в коридор.
– Не переживай ты так, - спокойно ответил я.
– Пока только извещают, что на следующей неделе начинается учеба в ДОСААФе на водителя.
Из комнаты вышел отец и, прищурившись, глянул на меня.
– Ну, что дождался, наконец?
– с зевком спросил он.
– Ага! Вы опять от меня что-то скрываете!
– разозлилась мама.
– Я всегда все последняя узнаю. Юра, рассказывай немедленно, что опять Сашка придумал?
Батя
– А что рассказывать. Я недавно в гастрономе Олега Жилина встретил, тот и доложил, что Сашкец приходил к нему еще в июне, просил послать на учебу. Хотел рассказать тебе, да и забыл. А сейчас услыхал про повестку и вспомнил.
Услышав отца, мама сразу переключилась на него .
– Что тебе надо, ты все помнишь! А что касается родного сына, сразу забываешь! Даже до дома не донес!
Отец скривился и удрал к телевизору. Мама, забыв про меня, последовала за ним, продолжить свои нотации. Моя учеба в ДОСААФе ее уже не интересовала.
На следующее утро я подошел с повесткой к Наталье Петровне.
– Ну что же с тобой делать?
– вздохнула она, - с военкоматом не поспоришь. Так понимаю, что расписания учебы у тебя нет. Поэтому с понедельника дам тебе пару отгулов. Надеюсь, за это время сможешь разобраться, что там и как. После отгулов придешь, мы график переделаем. Пусть Виноградов работает, свои грехи замаливает. Он пока холостой, дома жена с детьми не ждут.
Генка отреагировал гораздо эмоциональней на мой рассказ.
– Да, ты чо! И на легковую машину будешь учиться?! Ну, ты дал! Чего? Еще и мотоцикл? Охренеть, не встать! Нормалек, на шару три категории получишь. Ну, что делать, иди, учись, я в свое время не догадался такую штуку провернуть. Вообще. вам салагам везет. Я три года от звонка до звонка, лямку тянул. Вам всего два года служить придется. Не успеешь начать, а уже дембель.
Я слушал его и думал, как хорошо, что он послушал моего совета и послал приятеля с иконами подальше.
Взяли того через пару дней после моего звонка. Генку вызывали в милицию, правда, ограничились одним разом.
Я же после беседы с Незванцевым понял, что мне крупно повезло. Он конкретно ничего не рассказывал, скорее всего, сам ничего толком не знал, но намекнул, что эти придурки, до того, как обратиться к Виноградову, обошли всех кого могли. И в органах настойчиво ждали дурака, согласившегося взять злосчастные иконы. Но после моего звонка, решили больше с этим делом не тянуть.
Гена после похода в милицию пару дней ходил сам не свой, и неоднократно угрожал поставить мне бутылку за хороший совет. Думаю, если бы он знал о моем звонке, таким бы добрым не был.
Лена, узнав о моей учебе, особо не обрадовалась. У нее тоже с октября начинались занятия. И находить время для встреч стало трудней.
Еще в августе я побывал у нее дома, познакомился с ее тетей. Агафьей Тихоновной. Поначалу она отнеслась ко мне с подозрением. Но мне удалось втереться к ней в доверие достаточно быстро Для этого всего лишь стоило внимательно слушать пожилого человека и в нужный момент кивать головой.
В последнее время я приноровился в выходные дни приходить к ним с утра. Приносил с собой фруктовый тортик, очень уважаемый старушкой. Затем мы втроем пили чай, под ее воспоминания. Потом мы с Леной удалялись в ее комнату, а Агафья Тихоновна, увлеченно занималась обедом.
Я же осторожно знакомил Лену с достижениями цивилизации в сексе. Нельзя сказать, что все продвигалось достаточно быстро, но все же прогресс был значительный. Девушка была поражена открывающимися перспективами, ведь при них можно было оставаться девушкой и главное, не беременеть. Об этом нам каждый раз напоминала тетя, когда мы вдвоем уединялись в комнате.
В понедельник седьмого октября, я, как образцовый допризывник, прибыл в ДОСААФ для прохождения обучения.
По пустынному двору гаража уже бродили такие же, как я парни, ежась от холодного ветра, Из открытых гаражных ворот доносился сочный мат водителей. На нас никто не обращал внимания. Постепенно все столпились у железной бочки, на которой было написано -курилка.
Вскоре завязались оживленные разговоры, перемежающиеся матерком.
Я же зашел в гараж, чтобы полюбоваться, на чем мне придется учиться.
Выбор откровенно не баловал. Два развалюхи 408 Москвича, такая же двадцать первая волжанка с отломанным оленем, и мотоцикл Урал с коляской. Зато грузовая линейка радовала глаз. И я сразу прикипел к новенькому Газ 66.
– Мда, не жалеет денег страна на учебу, таких машин в армии еще немного, а в ДОСААФ они уже есть.
– думал я.
Подойдя к машине, не удержался и, забравшись в кабину сел за руль.
– Эх, были времена!
– вспомнились мне девяностые годы, когда удалось за бесценок купить очень подержанную шишигу. Сколько лесных дорог на ней было пройдено. Сколько рыбалок и охот. Я забирался на ней в такие дебри, что самому становилось страшно. К сожалению, с ростом цен на бензин, пришлось расстаться с этим транспортом и пересесть на снегоход с квадроциклом.
– Что, пацан, нравится техника!
– крикнул снизу подошедший солидный мужчина лет под пятьдесят.
– Нравится, -сообщил я,.
– Плохо только, нет подкачки шин, для военной машины это минус.
– Ни хера себе, - пробормотал мой собеседник.
– Ты откуда такой вылез, знающий?
Я выбрался из кабины, и спрыгнув на бетонный пол сообщил:
– Вот, вылез из машины.
– Однако, я смотрю, ты шутник,- усмехнулся дядька.
– А скажешь мне, вот как эта штука называется? А эта?
С каждым моим ответом брови у мужчины поднимались все выше.
Нашу беседу прервал майор Жилин, зашедший на территорию гаража и сразу скомандовавший:
Учебная группа номер два ко мне, бегом марш!