Второе открытие Америки
Шрифт:
Река Манипьяре, один из главных притоков Вентуари, приближается у своих верховьев к тем высоким горам, с северного склона которых течет Кучиверо. Это продолжение хребта Барагуан, и там, по утверждению отца Джили, находится плоскогорье Сиамаку, умеренный климат которого он сильно расхваливает.
Верхнее течение Вентуари выше впадения Асиси и больших Raudales почти неизвестно. Я узнал только, что Верхний Вентуари сильно отклоняется к востоку, и старинная дорога из Эсмеральды к берегам Кауры пересекает русло реки. Незначительное расстояние между притоками Карони, Кауры и Вентуари давало возможность карибам испокон веков появляться на берегах Верхнего Ориноко.
Отряды
Поднявшись по Эребато к юго-западу, они после трех дней плавания среди обширных саванн попадали по Манипьяре в большую реку Вентуари. Я подробно описываю этот путь не только потому, что им пользовались для торговли рабами, но и для того, чтобы обратить внимание людей, которые будут когда-нибудь управлять мирной Гвианой, на большое значение здешнего лабиринта рек.
Именно по четырем притокам Ориноко, самым большим из тех, что впадают в эту величественную реку справа, по Карони и Кауре, по Падамо и Вентуари, проникнет европейская цивилизация в страну лесов и гор площадью в 10 600 квадратных лье, подступающую к Ориноко с севера, запада и юга. Капуцины из Каталонии и обсерванты из Андалусии и Валенсии уже основали поселения в долинах Карони и Кауры; естественно, что притоки Нижнего Ориноко, находящиеся ближе всего к побережью и к возделанным областям Венесуэлы, оказались первыми, где появились миссионеры, а с ними некоторые зародыши общественной жизни.
В капуцинских миссиях на реке Карони в 1797 уже мирно жили в деревнях 16 600 индейцев. На Кауре в это время, по таким же официальным данным, жили под управлением обсервантов всего 640 индейцев.
Такое различие обусловлено большими просторами и прекрасными пастбищами на берегах Карони, Упату и Гуюни, близостью капуцинских поселений к дельте Ориноко и к столице Гвианы, наконец, внутренним режимом, предприимчивостью каталонских монахов в области промышленности и торговли. Карони и Кауре, текущим на север, соответствуют два больших притока Верхнего Ориноко, которые несут свои воды на юг: Падамо и Вентуари.
До настоящего времени на их берегах нет ни одной деревни, а между тем они представляют для земледелия и скотоводства такие преимущества, каких вы не найдете в долине большой реки, в которую впадают Падамо и Вентуари. В центре этой дикой местности, где еще долго не будет других путей сообщения, кроме рек, все проекты развития цивилизации должны зиждиться на точном знании речной системы и относительной важности тех или иных притоков.
26 мая утром мы покинули деревушку Санта-Барбара, где застали множество индейцев из Эсмеральды; миссионер приказал им, к величайшему их огорчению, явиться туда, чтобы построить для него двухэтажный дом. Весь день мы наслаждались прекрасным видом гор Сипапо, поднимавшихся перед нашим взором на расстоянии свыше 18 лье к северу-северо-западу.
Растительность по берегам Ориноко здесь очень разнообразна: древовидные папоротники спускаются с гор и смешиваются с пальмами равнины. Ночь мы провели на острове Маниси; затем, миновав устья речек Кеянума, Убуа и Масао, 27 мая прибыли в Сан-Фернандо-де-Атабапо. Прошел месяц с тех пор, как по дороге на Риу-Негру мы останавливались в том же самом доме президента миссий.
Тогда мы направлялись на юг по Атабапо и Теми; теперь мы вернулись с запада, совершив длинный обход по Касикьяре и Верхнему Ориноко. Во время нашего длительного отсутствия президент
Перед нашим отъездом в Ангостуру, столицу Гвианы, он настойчиво попросил меня оставить ему письменный документ, в котором я засвидетельствовал бы, что в христианских поселениях на Ориноко царит полный порядок и что с индейцами обычно обращаются мягко. Такое поведение настоятеля, объясняющееся весьма похвальной заботой о благополучии своего ордена, не могло не поставить меня в затруднительное положение.
Я ответил, что свидетельство путешественника, родившегося в лоне кальвинистской церкви, не имело бы никакого значения при решении бесконечных споров, почти повсюду в Новом Свете ведущихся между светской и духовной властями.
Я дал ему понять, что коль скоро я нахожусь в двухстах лье от побережья, в центре миссий и, как злобно выражаются жители Куманы, en el poder de los frayles [286] , документ, составленный нами вместе на берегах Атабапо, сочли бы написанным мной не вполне добровольно.
Президент не был испуган мыслью, что он оказал гостеприимство кальвинисту. До моего прибытия в миссиях францисканцев, вероятно, не видели ни одного кальвиниста; впрочем, миссионеров в Америке нельзя обвинить в нетерпимости. Религиозные распри старой Европы их не интересуют, если они только не проявляются на границах Голландской Гвианы, где протестантские проповедники также решили организовать миссии.
286
Во власти монахов (исп.). [Пер. Гумбольдта.]
Президент не стал больше настаивать на документе, который я должен был подписать, и мы воспользовались небольшим количеством оставшегося у нас времени, чтобы откровенно поговорить о положении здешней страны и о надеждах на приобщение индейцев к благам цивилизации.
Я решительно указывал на то, какое зло приносят entradas, или военные набеги, как мало выгоды для себя получают индейцы от своей работы, осуждал путешествия, которые их заставляют предпринимать в чужих интересах, настаивал, наконец, на необходимости давать молодым монахам, призванным управлять очень многолюдными общинами, некоторое образование в специальной школе.
Президент слушал меня как будто благожелательно. Однако я думаю, что он хотел бы (несомненно, для пользы естественноисторической науки), чтобы те, кто собирают растения и изучают горные породы, не проявляли нескромного интереса к медно-красной расе и к делам человеческого общества.
Такое желание довольно обычно и в Старом, и в Новом Свете; вы сталкиваетесь с ним везде, где власть испытывает беспокойство, так как чувствует себя недостаточно твердо.
В Сан-Фернандо-де-Атабапо мы остановились всего на один день, хотя эта деревня с ее прекрасными пальмами пихигуас, плоды которых напоминают персики, показалась нам чудесным местом. Домашние ураксы [287] бродили вокруг хижин индейцев. В одной из них мы увидели чрезвычайно редкую обезьяну, живущую на берегах Гуавьяре.
287
Это не уракс Кювье (Crax Pauxi L.), а Сrах alector.