Второе поколение
Шрифт:
Белые глаза почтительно поклонились и удалились.
Держа жезл в руке, Палин вопросительно посмотрел на отца.
Карамон улыбнулся сквозь слезы.
— Пойдем домой, — тихо сказал он, положив руку на плечо сына.
СПОРЩИКИ
ПРЕДИСЛОВИЕ (Или послесловие, что тоже вполне может быть)
Братья стояли на причале и глядели вслед удаляющемуся судну.
— Ну и маг из тебя! — проговорил Танин. — Ты с самого начала должен был заметить, что с гномом не все в порядке.
— Я? — возмутился Палин. — Начнем с того, что по твоей милости мы ввязались в эту дурацкую историю. Приключения всегда начинаются подобным образом. — Молодой волшебник попытался передразнить голос старшего брата.
— Ладно вам, — начал Стурм, стараясь примирить спорщиков.
— Заткнись! — Оба брата теперь набросились на него. — Ты первый влез в этот глупый спор!
Братья, уперев руки в боки, гневно взирали друг на друга. Соленый бриз слегка трепал длинные пряди рыжих волос двух старших братьев и обтягивал длинные белые одежды вокруг тоненьких ног младшего.
Их прервал разнесшийся поверх пляшущих волн звонкий крик:
— Прощайте, друзья! Прощайте! Это была хорошая попытка. Может, когда-нибудь еще раз попробуем!
— Только через мой труп! — будто сговорившись, хором крикнули три брата и, кисло улыбаясь, принялись Как-то вяло махать руками на прощание.
— Тут у нас полное согласие, — усмехнулся Стурм. — И я знаю еще одно.
Братья рады были отвести взгляд от грузно качающегося на волнах парусника.
— О чем ты?
— Да о том, что мы никогда не расскажем о случившемся ни одной живой душе! — Стурм говорил тихо. Два брата оглянулись и посмотрели на зевак, столпившихся на причале. Зеваки глазели на корабль и смеялись. Некоторые из них, бросая косые взгляды на братьев, показывали на них пальцем и с трудом подавляли смешки.
С горестной улыбкой Танин вытянул вперед правую руку. Стурм положил правую ладонь на ладонь брата, а Палин положил свою руку сверху.
— Согласен, — сурово произнес каждый из них.
Глава 1. Дуган Алый Молот
— Приключения всегда начинаются подобным образом, — проговорил Танин, деловито оглядывая постоялый двор.
— Надеюсь, ты не говоришь это серьезно! — в ужасе воскликнул Палин.
— Я даже лошадь не поставлю в такой грязи, а ты хочешь, чтобы мы тут заночевали!
— В действительности, — доложил Стурм, появляясь из-за угла строения, после того как совершил краткий осмотр постоялого двора, — в конюшне чисто, по сравнению с самой гостиницей, и запах там намного лучше.
Предлагаю спать там, а лошадей поставить в трактире.
Трактир, расположенный у причала в приморском городке Санкристе, имел в точности такой же убогий, потрепанный вид, как и те немногие завсегдатаи, что плелись туда. Окна, выходящие на причал, были маленькими, они будто сощурились и окосели, слишком долго всматриваясь в морскую даль.
Свет изнутри едва просачивался сквозь грязные стекла. Само здание, сильно побитое ветром и песком, притаилось в тени на краю переулка, будто разбойник, поджидающий очередную жертву. Даже название «Латаный стаксель» звучало Как-то зловеще.
— Я так и думал, что младший брат начнет жаловаться, — едко заметил Танин, слез с коня и посмотрел на Стурма. — Он соскучился по белым простынкам, которые мама поправляет ему ночью. Но я не ожидал этого от тебя, Стурм Маджере.
— У меня нет возражений, — непринужденно ответил Стурм, слез с лошади и начал развязывать мешок, — Я так просто сказал. Нам все равно выбирать не из чего, — добавил он, вынув небольшой кожаный кошелек и встряхнув его. Там, откуда следовало бы донестись звону монет, лишь что-то жалко звякнуло. — Сегодня простыней не будет, Палин. — Он улыбнулся младшему брату, который все еще с безутешным видом сидел на лошади. — Подумай, однако, о завтрашней ночи. Мы будем в замке Ут-Вистан, в гостях у князя Гунтара. Там ждут не только белые простыни, но, возможно, и розовые лепестки, рассыпанные по постели.
— Не помру я без белых простыней, — ответил уязвленный Палин. — Однако простое постельное белье было бы приятным разнообразием! И я бы предпочел спать на кровати, где матрац не кишит живностью! — Он раздраженно засунул руку под белый балахон и почесался.
— Воин должен привыкать ко всему, — произнес Танин голосом старшего брата, знающего жизнь, отчего Палину захотелось толкнуть его в корыто с водой. — Если во время твоего первого похода на тебя нападут только клопы, можешь считать себя счастливчиком.
— Похода? — горько проговорил Палин, сползая с седла. — Сопровождать тебя и Стурма в замок Ут-Вистан, где вас должны посвятить в рыцари? Это не поход! Пока что все происходило как на прогулке кендеров. И вы и отец знали, что так и будет, когда решили взять меня с собой!
Единственная опасность, грозившая нам с тех пор, как мы выехали из дому, исходила со стороны кабатчицы, которая пыталась отрезать кухонным ножом Стурму уши!
— Такую ошибку каждый мог допустить, — пробормотал Стурм, покраснев. — Я вам уже говорил!.. Я хотел взять кружки. Просто она, как вы бы сказали, девушка пухлая, и, когда она нагнулась надо мной, держа поднос, я всего лишь не обратил внимания на то, что делал…
— Ты прекрасно обратил на это внимание! — сурово сказал Палин. — Даже когда она набросилась на тебя с ножом, нам пришлось оттаскивать тебя оттуда! И глаза у тебя были размером с твой щит.
— Ладно, по крайней мере я интересуюсь этим, — ответил раздраженно Стурм.
— В отличие от некоторых, кто считает себя чересчур уж воспитанным…
— У каждого есть свои принципы! — оборвал его Палин. — Я не падаю с ног от первой попавшейся пухлой блондинки, которая хихикнет в мою сторону…
— Прекратите! — устало приказал Танин. — Стурм, отведи лошадей и распорядись, чтобы их почистили и накормили. Палин, иди со мной.
Палин и Стурм явно были готовы кинуться на брата, так что голос Танина сделался строже:
— Вспомните о том, что наказывал отец.
Братья вспомнили. Стурм, все еще ворча, схватил поводья и повел лошадей в конюшню. Палин сдержал едкое замечание и двинулся следом за братом.
Танин, хоть и уродился вспыльчивым в свою мать, все же унаследовал немало других качеств. Характером он больше походил на человека, в честь которого был назван, — самого близкого друга родителей, Таниса Полуэльфа.