Второе поколение
Шрифт:
Эльф, сопровождавший Рашаса, сказал несколько слов грифону, угрюмо вертевшему головой и хлопающему крыльями.
Гил смотрел на диковинного зверя и старался успокоить свою лошадь, бросая косые взгляды на разрисованного слугу-эльфа; в то же время он сосредоточивался на том, чтобы корректно и вежливо отвечать сенатору.
Рашас заметил, что юноше приходится нелегко.
— Позволь попросить у тебя прощения за то, что мы напугали твою лошадь. Да, мне не пришло в голову, что твое животное не знакомо с нашими грифонами. Ведь лошади Квалинести совершенно не боятся их, ты увидишь. Я не подумал, что лошади Танталаса Полуэльфа никогда не видели грифонов.
Гил смутился. Долго, очень долго грифоны были друзьями эльфов, поэтому быть незнакомым с ними казалось Гилу просто ужасным. Он хотел было извиниться за отца, не знавшегося с чудесными животными, но с удивлением услышал собственные слова:
— Отчего же, грифоны порой прилетали навестить нас, — гордо проговорил он. — Мои родители ежегодно обменивались с ними подарками.
Лошадь отца хорошо с ними знакома, но моя слишком молода…
Рашас вежливо прервал его:
— Поверь мне, принц Гилтас, я все понимаю, — сказал сенатор, бросая на Гила полный сожаления взгляд, от которого кровь прилила к щекам юноши.
— Поверь мне, сенатор, — начал Гил, — думаю, что ты ошибаешься.
Рашас продолжал, как будто не услышал слов юноши:
— Думаю, тебе будет приятно и поучительно увидеть Квалинести в первый раз с воздуха, принц Гилтас. Для меня большая честь лететь вместе с тобой. Не волнуйся, грифону не будет тяжело нести нас обоих.
Гил забыл свою злость и обиду. С благоговейным трепетом взирал он на чудного зверя. Летать! Казалось, в одно мгновение сбывались все его мечты.
Но это приподнятое настроение быстро улетучилось. Первым делом надо было позаботиться о собственной лошади.
— Спасибо за любезное предложение, сенатор…
— Зови меня просто Рашас, мой принц, — прервал юношу старый эльф.
Гил кивнул, польщенный.
— Я не могу бросить свою лошадь вот так, без присмотра. — Гил похлопал по шее своей лошадки. — Надеюсь, вы не обидитесь.
Казалось, Рашасу понравились его слова.
— Напротив, мой принц, мне нравится, что ты не лишен чувства ответственности, как многие молодые эльфы. Но в данном случае тебе не стоит беспокоиться: здесь мой слуга-каганести, — Рашас махнул рукой в сторону странного эльфа, — и он вернет лошадь в конюшню твоего отца.
Каганести! Теперь Гил все понял. Этот странный эльф был одним из знаменитых диковатых эльфов, воспеваемых в песнях и легендах. Гил раньше никогда не видел их.
Каганести кивнул, безмолвно заверяя в том, что ничто не доставит ему большей радости и удовольствия. Гил неловко кивнул в ответ, лихорадочно соображая, как же ему поступить.
— Вижу, что ты колеблешься. Может, ты плохо себя чувствуешь? Я слышал, что здоровье у тебя пошаливает. Как ты думаешь, не лучше ли тебе вернуться домой? — заботливо осведомился Рашас. — Полет на грифоне — неординарная штука, и это может не пойти тебе на пользу.
Конечно же, эти слова решили дело.
Гил покраснел и сказал, что будет очень рад полететь вместе с сенатором на грифоне.
Без задней мысли Гил оставил свою лошадку на попечение слуги-каганести. Только когда он уже сидел на грифоне позади Рашаса, ему на ум пришла такая мысль: как сенатор проведал о его решении идти в Квалинести? И как Рашас узнал, где встретиться с ним?
Вопросы уже готовы были сорваться с языка юноши, но Гил благоговел перед старым эльфом, трепетал перед его элегантной и величавой внешностью.
Лорана хорошо воспитала сына, научила его быть дипломатом. Подобные вопросы оказались бы невежливыми, ведь стало бы очевидным, что Гил не доверяет сенатору. Несомненно, происходящему можно найти логическое объяснение, поэтому Гил решил ничего не спрашивать.
Гил успокоился и наслаждался полетом.
Глава 6
На всю жизнь Гил запомнил свое первое впечатление от славного эльфийского города Квалиноста.
Рашас повернулся, чтобы увидеть, какое впечатление произвел на юношу Квалиност, и увидел слезы, бегущие по щекам Гила. Сенатор удовлетворенно кивнул, советуя не смущаться своих слез.
— Да, красота переполняет сердце, и надо дать выход эмоциям. Так что пусть они прольются слезами из глаз твоих. Не стыдись слез своих, а гордись ими. Нет ничего удивительного в том, что именно так ты встречаешь свою настоящую родину.
Гил не упустил умышленного ударения на слове «настоящая» и мысленно согласился с сенатором. «Да, здесь моя родина! Я знаю это. И знал всю свою жизнь. Сейчас я вижу Квалиност не впервые — ведь столько раз видел я этот город во сне!» — думал Гил.
Из зарослей осин, привольно растущих в городе, вздымались четыре белокаменные башни, инкрустированные сверкающим серебром. В центре города возвышалась самая грандиозная башня из сияющего золота, ее окружали чудные здания из розового кварца. Среди осиновых рощ и садов диких цветов вились шелковые ленты тихих улиц. В душе Гила разлилось умиротворение и чувство того, что все его существо неразрывно связано со всем этим.
Воистину он вернулся домой, Грифон приземлился на центральный двор розово-кварцевого дома, украшенного зеленым нефритом. Рашасу было чем гордиться, ведь этот дом, с виду такой изящный и хрупкий, выдержал ужасы и огненные смерчи Катаклизма.
Гил глядел на шпили, ажурные решетки, стройные колонны, изящные арки и мысленно сравнивал все это с родительским домом. Дом, который Лорана называла «Конец путешествиям», был прямоугольным и каким-то угловатым и нескладным, с неуклюжими окнами и покатой крышей. По сравнению с прекрасными домами эльфов он казался громоздким, приземистым и безобразным. Он казался… человечьим.
Рашас вежливо поблагодарил грифона за помощь, одарил его и простился со зверем. Потом повел Гилтаса в дом. Хоть это и казалось невозможным, но внутри дом выглядел еще краше, чем снаружи. Эльфы обожали свежий воздух, и, как гласит пословица, в их домах было больше окон, чем стен. Солнечный свет, струящийся через ажурные решетки, вырисовывал на полу причудливые узоры, оживающие в игре света и тени, солнца и облаков. Внутри дома росли дивные цветы, трепетали листья деревьев. То и дело в окна впархивали птицы, наполняя дом мелодичными трелями. Аккомпанируя их песням, нежно журчали фонтаны.