Второе полугодие
Шрифт:
Всемирную сеть мы трогать не будем, у нас враждебное окружение еще не всё рассосалось. Ага, городские информационные сети интегрированы в сеть всей страны, хочешь — билеты на поезд бронируй, хочешь — книжки читай по сети. Общение по сети, знакомства через электронную газету, объявления там же, творчество юных публикуется сразу в сети без каких-то проволочек и необходимости переводить бумагу на газеты и книги. Так, не помешает конфигурация типового компьютера с твердотельным накопителем взамен бабин с магнитной лентой, как сейчас. Миниатюризация? Да нет, нанотехнологии и многослойные процессоры размером с монету и быстродействием миллиарды циклов в секунду!
Как пишется-то здорово! За один вечер написал всю статью! Я встал из-за стола и охнул — спину свело от долгого сидения, пальцы от ручки болят неимоверно. Офигеть, товарищи! Время на часах шесть часов утра. Я что, всю ночь работал? Смутно вспоминаю, что кто-то мне из-за спины что-то говорил, трогал за плечо какое-то время назад. Получается, ужин я пропустил. Так что завтракать и спать! Править статью буду уже завтра, то есть сегодня после сна. Заодно привлеку отца в качестве фокус-группы. А потом надо картинками заняться. Черно-белые графические иллюстрации подойдут лучше, чем обычные аляповатые картинки, какие любят в этом журнале. А впрочем, если они согласятся меня печатать, я разрешу их заменить. Но на основе моих рисунков. А то понарисуют боевых вертолетов вместо корейских поджопников. А хорошо может получиться!
22 декабря 1981 г
«Короче, я притащил маг! Пара кассет есть с интересной музыкой. Кто-то уже слышал группу 'Примус»? — Арзамас сиял как не знаю кто. Из хозяйственной сумки выглядывала пластмассовая ручка для переноски, а внутри виднелось что-то угловатое.
Это что-то было очень бережно вытащено Валеркой и поставлено на горизонтальную поверхность крышки пианино. Да уж, понятное дело — такой аппарат требует нежнейшего обращения. Да что нежнейшего — язык не поворачивался назвать его переносным магнитофоном. Не то что нести, рядом с ним чихнуть было страшно. Не знаю, для чего он притащил этот хлам, разве что репетицию сорвать? Ну да ладно, над нами не нависает никакой дедлайн кроме выступления на Новогоднем вечере в школе. А тут такое дело, что можно и облажаться — никто от нашей самодеятельности ничего не ждет. Вот ведь… даже слово тут под нашу движуху есть постыдное — самодеятельность. Как «самозанятость», только в творчестве. То есть, никто в тебя гнилыми помидорами кидать не будет, ты ж не за деньги зрителя дичь творишь, а на добровольной основе. Он, в смысле зритель, сам приперся рискнуть своими ушами, с тебя какой спрос?'
— Оно работает? — И эдак ткнула девичьим пальчиком в сторону пластмассового хлама.
— Как зверь!
— Поняла: то как зверь оно завоет, то заплачет как дитя. Мы описание твоего магнитофона у Пушкина проходили, — Ирка не смогла не нанести добивающий удар. Моральный. Еще один физический удар это полуразвалившееся нечто могло и не перенести.
Где-то синела изолента, что-то явно блестело каплями просочившейся эпоксидки. Если только это были не слёзы зомби, мечтающего об окончательном упокоении. Я допускаю и этот вариант. Валерка немного поколдовал со своим трупом, вернее с трупом магнитофона, подключил его к розетке, потом что-то нажал. Ну так не честно! Даже дохлая лягушка дернется, если её начать стрекать электричеством. Вот и этот лязгнул своим нутром, а потом…
Весьма и весьма бодрая зажигательная мелодия, в которой привычный ритм в стиле «диско» оживлялся закосами под что-то космическое. Да еще и голос периодически искажался приблудой, чтоб получился закос под «голос робота». Тексты оказались веселыми, даже хулиганскими где-то, жалко только, что песенок оказалось всего две. Не вообще на кассете, а этой конкретной группы.
— Что, и всё?
— Чуга, а тебе этого мало?
— Мало, конечно! Нормально же шпарят парни. Что за группа?
— «Примус» какой-то. Думал, вся кассета с их песнями, но у ребят больше ничего нет. И никто не знает, откуда они.
— А дальше что на кассете?
— Да там фигня дальше. Какой-то «Гарин и гиперболоиды».
Что? «Гарин и гиперболоиды»? Даже я знаю, что так называлась личинка группы «Кино». Хотя, о чем это я? Не даже я, а только я и знаю. А в это время уже началась баталия по поводу песни.
— Миш, скажи им!
— Что сказать?
— Что вот это «Пейте пепси-колу! Пейте кока-колу!» нам петь не разрешат. Заискивание перед Западом.
— Так там дальше нормально: «Не сидите дома, посещайте школу! Пейте кока-колу! Пейте лимонад!» Корчага, ты как, за меня?
— Я за здравый смысл. Вы слышали, там одна электроника же. Вот ты вытянешь на синтезаторе все партии? Давай лучше «Алюминиевые огурцы» послушаем.
— Чего?
— Ну у тебя там что дальше идет? Ты же говорил, вся сторона кассеты добита «Гариным и гиперболидами».
— А ты знаешь эту группу?
— Слышал.
— Слышал её или про неё?
— И то, и другое. Из Питера пацаны, чуть постарше нас. Наверняка у тебя про огурцы тут песня есть. Весёлая. Если твой мафон не сдохнет в процессе проигрывания.
— За мой аппарат не боись: всё, что могло там сломаться, уже давно сломалось. Осталось только монументальное и бессмертное. И он это, он теперь не проигрывает, он всё время выигрывает!
— Ага! Советские часы «Полёт» самые быстрые часы в мире! — Крикнул из зала Слон.
— Тебя, Сериков, не спрашивали!
— Хорош бузить уже! Антоха, ты можешь это подключить к усилку?
— А смысл?
— Хочется прикинуть, как может звучать то, что мы попробуем украсть. Если решим украсть что-то из творчества молодых авторов.
Точка в споре была жирная, такая жирная, что в чернилах чуть не утонул весь наш коллектив. А кто поставил точку? Виктор Цой незримо пришёл в наш актовый зал, просипел свою «Восьмиклассницу» и всем стало ясно — украдем! И «Алюминиевые огурцы» тоже!
— Блин, там же три аккорда всего! Элементарно, Ватсон. И голоса у пацанов нет. Воруй-не-хочу! Все пишем аккорды, песни берем. — Распоряжался гордый владелец немёртвого магнитофона и добытчик кассеты с первыми записями местами культовых групп.
А чего их писать-то? Я эти огурцы в руках восьмиклассницы играл чуть больше, чем сто раз. и тексты наизусть знаю. Так что просто оторвал задницу от кресла в первом ряду, вылез на сцену, преодолев заветные три ступени мастерства и взял в руки гитару. Потом кивнул Антону, встал к микрофону и… Ну да, просто исполнил эти несложные песни, многажды спетые и под гитару, и в караоке. Это же Цой, а не Градский с Магомаевым. Наступившая в зале тишина была ответом мне.
— Это что, один раз послушал и готово?