Второе пришествие
Шрифт:
— Ты умен, — не стала подтверждать мою догадку она, — даже слишком. Знаешь, к чему это приведет?
Я приподнялся, повернулся. Из-за неудобной позы левая нога затекла и мышцы неприятно закололо.
— Если бы ты пришла, чтобы убить меня, то уже попыталась бы это сделать. И у вас существует правило, запрещающее убивать не вовлеченных. Тогда ты не была бы так скрытна и… стеснительна.
— Я не стеснительна! — возмутилась она. Чуть громче, чем раньше. Герман слегка поводил носом, но не проснулся. А ведь она стояла прямо над ним. Не
— Ну да, — съехидничал я. — Ты бесчувственна и безжалостна, тебе вообще чужды человеческие эмоции. Но стоило тебе оставить свою одежду рядом с группой незнакомцев, как все эти эмоции внезапно появились.
— Я пыталась вернуть ее!
— Плохо пыталась. Могла просто попросить. Я бы вернул тебе все и, конечно же, отвернулся.
Ее глаза загорелись яростью. Но мне почему-то так понравилось злить ее.
Впрочем, злилась она недолго и быстро вернула над собой контроль.
— Тебе известно, зачем я пришла сюда.
— Да, верно, — ответил я и бросил ей мешочек с золотом, который держал в руках. — Но мне кажется странным, что ты проделала такой путь, чтобы вернуть деньги. За одно выполненное задание ты должна получать куда больше, чем есть в кошельке. Не думаю, что деньги — проблема для тебя. Так почему ты пришла сюда?
— Ты, — ответила она. — Ты мне интересен, необычен. Поэтому я расскажу тебе кое-что.
— Я весь во внимании, — улыбнулся я.
— За ним придут, — она указала взглядом на Германа. — Он украл ценную вещь и не заслуживает прощения. Поэтому я хочу предупредить тебя: не вмешивайся в это дело. Тот, кто придет за ним, очень силен и опытен. Если попытаешься помешать — умрешь. Кем бы ты ни был.
— Мне приятна твоя забота, — возразил я. — Но я не позволю убить друга. А убить меня, поверь, будет не так-то просто. Но отказаться от задания уже нельзя, верно?
— Нельзя, — прошептала она.
— Но это задание поручено точно не тебе, верно?
— Не мне…
— Я рад.
— Ты рад? — Ее глаза стали на мгновение удивленно-глуповатыми.
— Конечно. Я бы очень не хотел, чтобы у нас были причины сражаться. Что же, я буду ждать появления твоего… коллеги.
Она спрятала кошелек за поясом и подошла к окну.
— Один вопрос, — решился я. — Мы еще с тобой встретимся?
— Не думаю, — выдохнула она. — Но я буду наблюдать за тобой. Мне не верится, что ты сможешь победить его.
— Я люблю удивлять, — сказал я, но слишком поздно, незнакомка уже выпорхнула в окно.
Я подошел к окну и выглянул на улицу. Мне было неспокойно. Незнакомка ушла, оставив неприятное известие: Германа хотят убить, и если завтра я вступлюсь за него, мне придется драться.
Особой проблемы, конечно, я в этом не видел, но все равно переживал.
А ночь, наоборот, была тиха и спокойна. Прохладный ветер слабо задувал в окно, лаская кожу лица и безуспешно пытаясь растрепать мои волосы. Я вглядывался
Внезапно в доме неподалеку от постоялого двора раздался грохот, будто кто-то что-то уронил. Я, возможно, и не услышал бы его, если бы Эфир не изменил строение моих ушей и соответственно способ восприятия звуковых волн — теперь я различал их лучше любого человека, возможно, даже лучше некоторых животных. И шум, доносящийся из странного дома с деревянной башенкой на крыше, показался мне подозрительным.
Я принялся наблюдать.
Меньше чем через минуту оттуда выбежал человек в черном балахоне, небрежно накинутом поверх белого одеяния. Он был возбужден, возможно, напуган и очень сильно торопился. Быть может, его беспокоили совершенно обыденные проблемы, вроде резкого падения цен на курятину или подорожания меха выдры, какие-нибудь торговые вопросы, но его появление подстегнуло мое любопытство. Почему именно ночью? Это же было как минимум подозрительно.
Человек, позабыв закрыть входную дверь, побежал к центру города — постоялый двор находился на окраине. Я немедля двинулся за ним.
Прятаться мне практически не пришлось, мужчина так торопился, что почти и не оборачивался. К тому же я держался на расстоянии, да и двигался довольно тихо, так что подозрений не вызывал. Он спустился в один переулок — срезал путь — я за ним, затем в другой — я также не отставал. Пробежал по длинной узкой улочке — я последовал за ним по крышам. Это оказалось даже слишком просто.
Вскоре мы оказались во дворе небольшой, но высокой и очень красивой капеллы. Мужчина с трудом сдвинул массивную дверь и вошел внутрь. Я тенью последовал за ним.
— Учитель, — он подбежал к человеку, одиноко стоящему перед огромной иконой, и оперся о колени, тяжело дыша. — Как я рад, что вы еще не спите.
— Я молился, — обернулся тот. — Вильям, что с твоим лицом? Ты напуган?
— Беда, учитель! Голубиная почта. Только что расшифровал важное сообщение из Керенора…
— О боже! — Голос учителя стал тревожнее. — Там что-то случилось?
— Не там. Здесь!
— Здесь?
— В сообщении говорится, что в Берон проник демон, и не обычный, а настоящее порождение Вельзевула. Тот самый демон, что учинил пожар в Гинне!
Несколько долгих секунд мужчины молчали.
— Что нам делать? — не выдержал более молодой, тот, что принес сообщение. — Вам, учитель, приказом архиепископа предоставлены особые полномочия. Близ города остановились на ночь рыцари ордена Золотого дракона, мы можем попросить о помощи их.
— А сколько там человек? — приосанился учитель.
— Примерно семьдесят конников и двести пятьдесят человек пеших.
— Когда мы сможем разбудить их и вывести на улицы города?
— С рассветом, учитель, — молодой присел на одно колено.