Второе рождение
Шрифт:
– Про астму блошиную не выяснили! – подала хулиганский голос толстая хриплая женщина в бесформенной штормовке, которая сидела на ней как надувная лодка.
– А ты, Лена, сама в усы к Петру Петровичу не попади! – под взрыв хохота ответили со стороны.
Вихрь событий остатка дня вымотал Виктора, как никогда. Было непривычно не ложиться спать днём, а впервые за несколько лет что-то делать. И это получалось. Получалось всё, за что бы ни взялся.
– … Ты охренел? – прозвучало рядом.
– Что случилось? – прозвучал удивлённый ответ.
– Нет, ничего не случилось. Просто, вдруг, ты уже охренел, а мы и не знаем, – под смех нескольких голосов далось объяснение первого вопроса…
Быстрый обед рожками с тушёнкой из ведра на костре, участие в постановке палатки для себя, постановка хозяйственных палаток, разбор и заточка напильником лопат, узнавание дороги к свежевыкопанному туалету, названому по гендерному признаку тропой «8 марта» и «23 февраля», над которыми даже установлен навес, что не спасало от невероятного количества злых крупных комаров, мгновенно впивавшихся в оголённые участки кожи, вынос из леса деревьев, их распил двуручными пилами, колка дров на запас, заселение в палатку и знакомство с соседом Игорем, студентом-первокурсником, напуганным первым в жизни отъездом от родителей; ужин «супчиком быстрорастворимым» и на второе на выбор гречка с тушёнкой и оставшиеся от обеда макароны, поход за водой к «чудотворному источнику», сушка у костра промокшей одежды…
А дождь не прекращался. Уже стемнело, а народ всё бродил и чем-то занимался.
Отупевший от усталости Виктор грелся возле одного из двух костров, стараясь просушить хоть часть надетых на себя вещей. Сырые дрова сильно дымили и не давали вдохнуть. Но этот же дым спасал от комаров.
Говорят, «комар августовский» не кусачий. Врут. Не знают, какой он кусачий те, кто про это говорит. Комарихи в Архангельско-Вологодских лесах пьют кровь и кусают до заморозков в сентябре. За этот день Виктор не меньше десятка раз намазался репеллентом, но дождь смывал мазь, и комары с особым удовольствие кусали в уже расчёсанные места.
– Ты сними, да потряхивай – поучали его несколько человек одними и теми же словами, видя, как Виктор то одним боком, то другим поворачивается к огню. Рядом люди трясли куртками и джинсами около огня.
– А зачем так делать? – не понимал Виктор.
– Пар быстрее выходит – пояснили ему. Но снять, пусть и мокрую, куртку было невозможно. Ледяной мокрый воздух сковывал движения. Вызывала ужас одна мысль, что надо снять куртку.
– …пуншик… – выловил фрагмент тихого разговора Виктор.
– …в палатку придём… – услышал фрагмент ответа Виктор.
… Во влажной холодной одежде Игорь и Виктор одновременно залезли в свою палатку. Им сказали обязательно переодеться в сухую одежду, прежде чем они влезут в спальный мешок «академия». А то «сырость и гниль из мешка вывести будет невозможно».
– Блин, как тут раздеваться? – негромко выразил общую мысль Игорь.
– Есть во что сухое одеться? – спросил Виктор.
– Да, в сумке…
Включили фонарики и в тесноте палатки начали возиться в своих сумках, доставая холодные, как будто влажные вещи. В синих, холодных лучах света китайских фонариков клубился пар от дыхания, а воздух был густой, холодный, влажный.
– Ле-е-ен!.. – вдруг совсем рядом раздался громкий мужской голос. – А вы там уже что, греетесь?
– Ага!.. – ещё ближе ответила сипловатым голосом Лена. По голосу Виктор узнал ту самую толстую женщину, которая про блошиную астму спрашивала.
– А чем греетесь? – опять громко спросил мужской голос у самого уха.
– У нас две таблетки!.. – произнесла Лена так, как будто только что выиграла миллион.
– О-о-о-о!.. – пришёл в экстаз мужской голос. – Да!.. Продолжай!..
– У нас тепло!.. И почти сухо!.. – продолжала Лена.
– Да ты что-о-о?!! – эйфорично восторгался мужской голос.
– Начали секс по мегафону, – недовольно прозвучал чуть дальше голос Оксаны, с которой Виктор познакомился после ужина, когда для мытья посуды потребовался «потаскун-насильник», который натаскает воды и отнесёт чистую посуду к столу. – Рановато в этот раз!
– Ксюш, ты погоду видела? В самый раз начали! Не ломай кайф, присоединяйся лучше, – пригласил разделить восторг мужской голос.
– Нет уж, увольте, батюшка, я как-нибудь втихомолку согреюсь – отказалась рассудительная Оксана.
– Лё-ё-ёшь! – позвала Лена, – а ты с пуншем?
– Нет, – отозвался Лёша, мужской голос-участник «секса по мегафону». – Берегу на день.
– Напоминаю. Сухой закон – негромко, чётко, значительно прозвучал голос Евгения Борисовича около палаток.
От этого негромкого напоминания притихли все. По палатке метнулся луч фонарика.
– Ребята-новенькие, у вас всё в порядке? – совсем близко спросил Евгений Борисович.
– А как спать? Тут дышать совсем нечем, а ноги мёрзнут! – прозвучал почти плачущий девичий голосок из палатки рядом.
– Где дышать нечем? – после паузы спросил Евгений Борисович.
– В спальном мешке! – с вызовом в голосе прозвучал второй слабый голосок, с нотками плача.
– А… а-а-а вы как в него забираетесь?.. – с улыбкой в голосе прозвучал вопрос Евгения Борисовича.
– Головой вперёд… – неуверенно ответил голосок.
Хрюканье, перемежающееся со всхлипыванием и неприличным лошадиным гоготом, наполнило всё пространство. Хохотали даже Виктор и Игорь. Хохотали так, что перехватывало дыхание.
– Юля, Олеся – пробивался сквозь взвизгивание Лены голос Евгения Борисовича – в спальный мешок нужно забираться ногами, а голову оставлять снаружи. Лена, Лена! – в другую сторону прозвучал голос – напоминаю о пожарной безопасности. У вас остальные таблетки сухого спирта отдельно лежат?
– …Да, мы в баночке жжём!.. – преодолевая ржание, ответила Лена.
Эта вспышка гогота согрела Виктора. Как же давно он не смеялся вот так, от души. Этот смех этой промозглой ночью был явлением из другого мира, чем-то невероятным, неожиданным.