Второй Фонд
Шрифт:
– О Фонде написано столько книг, – неуверенно начала она. – Вы, наверное, их читали.
– Ты читаешь книги? Я не могу: у меня от них болит голова. Я очень люблю фильмы о ваших торговцах – героических, сильных людях. Ваш друг, мистер Мунн, наверное, один из них? Правда, с виду он очень цивилизованный. В фильмах все торговцы носят бороды, говорят басом и властно обращаются с женщинами. Это правда?
– Правда, моя госпожа, – ответила Аркадия с искусственной улыбкой, – но не вся. Такими торговцы были раньше, когда им приходилось
– А я не знала, какой позор! Если мистер Мунн не торговец, чем же он занимается?
– Он библиотекарь.
Каллиа покачала головой и сокрушенно поцокала языком.
– Он присматривает за книгами! Галактика! По-моему, для взрослого мужчины трудно придумать занятие глупее!
– Он очень хороший библиотекарь, моя госпожа, и в Фонде эта профессия пользуется большим уважением, – Аркадия поставила яркую чашку на молочно-белую металлическую поверхность стола.
Хозяйка забеспокоилась.
– Милая девочка, я не хотела тебя обидеть. Я уверена, что мистер Мунн умный человек. Это видно по его глазам. Они такие... глубокие. И, наверное, он храбрый человек, если хочет попасть во дворец Мула.
– Храбрый? – в душе Аркадии проснулась бдительность.
Вот то, чего она так долго ждала! Интрига! Интрига! Как можно равнодушнее, глядя на ноготь большого пальца, Аркадия спросила:
– Разве для того, чтобы посетить дворец Мула, нужна храбрость?
– И немалая! – леди Каллиа округлила глаза и перешла на шепот. – На нем лежит проклятие. Умирая, Мул сказал, что никто не войдет в его дворец, пока не будет основана Галактическая Империя. Не то что во дворец, даже на его территорию никто не заходит.
– Это суеверие, – сказала Аркадия, выслушав.
– Не говори так! – огорчилась Каллиа. – Котик тоже говорит, что это суеверие, но советует его поддерживать, потому что оно помогает ему сохранить власть над людьми. Но я не видела, чтобы он хоть раз ходил во дворец. И Таллос не ходил – это человек, который был Первым Гражданином до Котика, – тут ее посетила какая-то мысль, и она поинтересовалась. – А что нужно мистеру Мунну во дворце?
Пора действовать. Из книг и фильмов Аркадия знала, что настоящая власть находится в руках любовницы правителя, что все его решения зависят от прихоти подруги. Поэтому, если дяде Хомиру не удастся уговорить лорда Штеттина, то она, Аркадия, может попытаться уладить дело с леди Каллией.
Правда, леди Каллиа не производит впечатление умной женщины, но история показывает...
– У него там очень важное дело, моя госпожа. Вы обещаете сохранить тайну?
– Клянусь! – сказала Каллиа, прижимая руку к белой пышной груди.
Аркадия начала издалека.
– Дядя Хомир великий знаток жизни и деятельности Мула. Он написал много книг, в которых
– Как интересно!
– Он считает, что План Селдона...
Леди Каллиа захлопала в ладоши.
– Знаю! Знаю! Все торговцы в фильмах говорят о Плане Селдона. Селдон устроил все так, чтобы Фонд всегда побеждал. Там фигурирует какая-то наука, необычайно сложная. Я не понимаю длинных объяснений и не люблю их слушать. Но ты говори, дорогая. Ты так хорошо объясняешь, что мне все становится понятно.
Аркадия продолжала:
– Ну вот, Фонд не смог победить Мула, то есть План Селдона не сработал. Кто же должен основать Вторую Империю?
– Вторую Империю?
– Да, когда-нибудь должна образоваться Вторая Империя, но когда и как? Вот в чем вопрос. Потом, есть еще Второй Фонд.
– Второй Фонд? – леди Каллиа совсем растерялась.
– Ну да, это мир психологов, последователей Селдона. Они планируют историю. Они остановили Мула, потому что он появился не вовремя, а теперь они могут поддержать Калган.
– Зачем?
– У Калгана есть все возможности стать ядром новой империи.
Леди Каллиа задумалась.
– Ты хочешь сказать, что Котик станет императором?
– Этого нельзя сказать наверняка. Так считает дядя Хомир. Чтобы проверить свои предположения, он хочет посмотреть бумаги Мула.
– Все это так сложно, – с сомнением протянула леди Каллиа.
Аркадия молчала. Она сделала все, что могла.
Лорд Штеттин был зол. Беседа с библиотекарем из Фонда казалась ему неблагодарным занятием. Более того, он считал это ниже своего достоинства.
Как так: он, повелитель двадцати семи миров, обладатель самой мощной в Галактике военной машины, преемник великого Мула должен обсуждать какую-то чепуху с книжным червем! Проклятие!
Он должен нарушить обычаи Калгана. Пустить этого недотепу во дворец только потому, что тот хочет написать о Муле еще одну книгу! Во имя знания! Галактика! Неужели он думает, что ему поверят! Нормальные люди не принимают этих слов всерьез. Впрочем, чтобы не пустить библиотекаря во дворец, нужно придумать более веский довод, чем все доводы этого хлюпика, вместе взятые.
– Тебе-то что нужно? – рявкнул Штеттин, когда на пороге появилась леди Каллиа.
– Ты занят?
– Да, занят.
– Котик, здесь никого нет! Неужели ты не уделишь мне минутку?
– О, Галактика! Чего ты хочешь? Говори скорее.
– Девочка сказала, – начала, запинаясь, леди Каллиа, – что они с дядей собираются посетить дворец Мула. Мы могли бы пойти с ними. Там, наверное, красиво...
– Ах, она сказала! Пусть говорит, что хочет – ни она, ни мы, никто во дворец не пойдет. Оставь меня! Мне не до тебя!
– Но, Котик, почему? Почему им нельзя во дворец? Девочка сказала, что ты станешь основателем империи.