Второй год новой эры
Шрифт:
Но сейчас, прожив три месяца вне всякой цивилизации, я стала понимать, что не все так однозначно. Сам факт того, что можно вот так нечаянно за один миг переместиться во времени, заставлял поверить во многое, что раньше могло показаться фантастическим и невероятным. Мне вспомнилось, как однажды Андре, который любил пофилософствовать, высказал предположение о том, что для Бога не существует такого понятия, как время, что это он сам творец времени, и не подчиняется ему. Мой рыжеволосый друг, размахивая руками, вдохновенно рассуждал: «Понимаешь, это только для нас, людей, время – протяженная линия. Если мы поставим на этой линии точку, для этой точки будут существовать такие понятия, как до и после, справа и слева, сверху и снизу. Для Бога же время – это плоскость. То есть все события для него происходят одновременно. Бог существует во всех временах сразу, и для него нет прошлого и будущего…»
Итак, теперь мой разум был открыт. Если сказать
Сегодняшний спонтанный праздник пробудил во мне что-то доселе неведомое. Танцы в свете очага, звук самодельных барабанов, щелканье кастаньет и хлопки ладоней создавали совершенно экзотическую музыку, которую раньше я бы назвала «дикарской»; но теперь это была и моя музыка, и она меня зажигала, и под нее я, отдавшись зажигательному ритму, танцевала что-то дикое и первобытное, двигая телом так, как оно само хотело, и оно, это тело, получало от этого удовольствие… Что-то животное, чувственное было в этом ритме, и в этом танце, и все это пробуждало непривычные желания… Это было что-то сродни оргии, но мне это нравилось, и никакого разврата в этом я не находила. Я с удовольствием наблюдала, как девушки заголяют верхнюю часть тела – блики огня плясали на их коже, сверкали белозубые улыбки, и весь воздух был пропитан страстью и жаждой жизни… Все казалось необычайно прекрасным, словно я напрямую приблизилась к вечной загадке бытия… Было легко и радостно, словно в эйфории, и я любила всех, кто окружал меня сейчас. А когда зеленоглазый красавчик Гуг вдруг возник рядом и стал кружиться вокруг меня, выпятив грудь, я почувствовала такой жар, словно по моим жилам разлили огонь. Я смотрела на мощную обнаженную грудь своего поклонника – и очень эротические мысли настойчиво лезли в мою голову, что, собственно, было мне несвойственно. Я дивилась сама себе, тем не менее у меня не возникало побуждение одернуть себя, как обычно. К тому же все те, кто танцевал рядом, с видимым удовольствием поглядывали на нас, жестами и хлопками выказывая свое одобрение. Несколько проказниц при помощи жестов пытались было убедить меня, чтобы и я продемонстрировала свои «прелести» – и, честное слово, я чуть было не сделала этого в каком-то эротическом исступлении… Но вовремя взяла себя в руки. Однако, хоть я и не поддалась на уговоры, уверена, что Гуг очень хорошо почувствовал мое настроение. Уж очень хитрый и довольный был у него вид, а в зеленых глазах то и дело мерцали озорные огоньки…
5 января 2-го года Миссии. Пятница. Дом на Холме.
Охота на кабанов прошла удачно, и праздник тоже удался, но вожди были озабочены тем, что их племени, значительно увеличившемуся в размерах, остро не хватает теплых шкур для пошива теплой зимней одежды. И не надо говорить, что раз миновал Новый год, так и зиме конец. Совсем нет. Как предполагал Сергей Петрович и Фэра подтверждала эти предположения, зима тут продлится до конца марта, а значит она только-только началась а не находится в своей середине. В принципе, дальний поход в тундростепи по льду замерзшей Дордони как раз с этой целью был запланирован еще летом, и теперь пришло время осуществить этот план, а охота на кабанов была только генеральной репетицией. Для того чтобы добраться до тундростепей, требовалось пройти примерно через сто с небольшим километров вверх по течению Дордони, на каждой развилке сворачивая на левый приток. Сначала это будет сама Дордонь, потом ее приток река л`Иль, потом река Дронн, по левому (южному) берегу которой будут еще леса, а по правому (северному) чуть всхолмленные тундростепи.
Потом, если пройти еще на пятьдесят километров дальше вверх по течению, почти до самого истока реки Дронн, то можно прийти к зимней стоянке клана Северного Оленя, передать привет новым родственникам. Сергей Петрович и Андрей Викторович, которые собирались возглавить эту операцию, предполагали именно второй вариант. К стоянке Северных Оленей идти потребуется на два дня дольше, но зато это сулит множество дополнительных бонусов. Во-первых – в ходе этого ответного визита будет необходимо реализовать предварительную договоренность о совместной охоте, достигнутую вождями во время осеннего визита вождя Ксима в племя Огня. Сергей Петрович и Андрей Викторович должны будут показать местным вождям, что всегда придерживаются достигнутых договоренностей, выполняя их и в соответствии с буквой и духом.
Успех в деле дипломатии много значил для вождей, собиравшихся специализировать племя Огня на промышленном производстве. Ведь это производство подразумевало последующий торговый обмен, к примеру, на каолиновую глину, запасы которой имеются на территории клана Северных Оленей. Пока племя Огня могло предложить на обмен только грубую глиняную посуду, в которой можно готовить еду, ставя ее на огонь, и некоторые изделия из дерева, вроде лыж. С весны, можно будет предложить на обмен нитки, выделанные из прошлогодних крапивных стеблей. И даже простые крапивные нитки для аборигенов каменного века это уже величайший технический прорыв, ибо шить выколоченными из оленьих сухожилий жилками, как это делают они, это же величайшее мучение.
И как раз весной Антон Игоревич начнет строить свой маленький металлургический заводик. Производство чугуна и стали это можно сказать самый главный проект племени Огня, без которого нет, и не может быть, никакой цивилизации. Но для того чтобы построить ма-а-аленькую домну и ванну для продувки чугуна воздухом, что должно превратить его в сталь необходимы огнеупорные шамотные кирпичи, для производства которых требуется каолиновая глина. На территории других кланов, далеких и близких, тоже имеются запасы сырья, необходимого племени Огня. У кого-то медная руда, у кого-то (на территории Бретани) самородное олово, а те кланы, которые проживают на океанском побережье, могут в летнее время выпаривать из морской воды соль, а также собирать и сушить морские водоросли, при пережигании которых получается натриевая (пищевая) сода.
Но все эти выкладки упираются в одно большое «Но». Для того, чтобы Северные Олени и другие кланы могли заниматься добычей сырья для меновой торговли, их нужно освободить от постоянно нависающего над ними призрака голода. Техническая база местных кланов по добыче пропитания настолько слаба, что, несмотря на чрезвычайно низкую плотность населения, они постоянно находятся под угрозой вымирания от голода. И нельзя сказать, что окружающая их природа истощена. Реки тут кишат рыбой, в степи пасутся огромные стада травоядных, а неистощенная земля пойменных долин в любой момент, как только у аборигенов возникнет желание заняться земледелием, готова полыхнуть огромным урожаем той же картошки. Но взять все это местные не могут, ибо для интенсивной рыбалки им не хватает рыболовных крючков, а для охоты дальнодействующего оружия, луков со стрелами и копьеметалок с легкими дротиками. О земледелии мы уж вообще молчим, ибо эта идея требует оседлого образа жизни, а местные кланы постоянно перемещаются по своей территории, подчиняясь сезонной миграции животных в основном стадных травоядных вроде диких лошадей, северных оленей, или овцебыков.
Поэтому этот поход в степи был нужен вождям не только для добывания шкур и желательно молодняка стадных животных, но еще и для прикармливания клана Северных Оленей, а также их соседей. Если облавная охота в степи будет хотя бы наполовину так удачна как войсковая операция против кабанов, то охотники племени Огня будут просто не в состоянии вывезти все добытое мясо. На санях-волокушах, которые по речному льду потянет за собой УАЗ, хватило бы места для всех добытых в ходе этой охоты шкур, а вот мясом придется делиться с местными участниками охоты. Но и делиться тоже надо не просто так, а со смыслом, чтобы привязать к себе как вождей, так и рядовых членов племени. Поэтому направляясь с визитом в земли Северных Оленей, Сергей Петрович повезет с собой подарки, которые на самом деле будут замаскированным приглашением к натуральному обмену, то есть бартеру. При этом совместная охота станет обучающим процессом, который должен будет избавить местные кланы от голода и высвободить их время и ресурсы для добычи сырья, необходимого для начала натуральной торговли с племенем Огня.
Кроме Сергея Петровича, Андрея Викторовича и Люси в поход должны были направиться Сергей-младший, Гуг, а также трое бывших французских школьников Роланд Базен, Оливье Жонсьер и Максимиллиан Кюри. При этом, каждому из охотников предложили взять с собой по одной жене, ну там по хозяйственной надобности и вообще для горячего обслуживания мужских организмов, на ночных стоянках около жаркого костра. Сергей Петрович взял себе Алохэ-Анну, Андрей Викторович – молодую Лань Миту, Сергей-младший взял с собой Таэтэ-Таню, а Гуг вообще отказался брать с собой хоть кого-нибудь, явно надеясь уговорить на эту роль Люсю. Самонадеянный парниша. Ролан Базен взял с собой свою первую жену, Оливье Жонсьер, наконец, сделал предложение Эве де Вилье, а Максимилиан Кюри, взял с собой сестер-близняшек Анну и Габриэлу Паскаль. Ну что поделать, если парень никак не может выбрать из двух совершенно одинаковых девушек и собирался последовать примеру Валеры и жениться сразу на обеих. Ну и в последний момент добровольно идти в поход вызвалась Ольга Слепцова. Не в качестве чьей-то жены (Боже упаси) а сама по себе.