Второй Грех
Шрифт:
— Алан, пожалуйста открой дверь, — кричала мать, — меня хотят убить!
Но он ничего не слышал. Мать побежала назад к лестнице. Тут её схватил убийца за шею и воткнул в шею пилу, затем включил её. Послышались булькающие звуки. Убийца почти бегом дошёл до комнаты Алана, что было силы ногой ударил по двери и она с грохотом разлетелась. Алан резко обернулся и посмотрел на человека стоявшего перед ним.
— Ты! — злобно сказал он. — Так значит это всё таки ТЫ! Не добили мы тебя, сука! Он кинулся на убийцу, но тот отошел и на ходу Алана, схватил его за шею обеими руками, ударил по ногам. Тот полетел на пол, убийца наклонился и начал лупить его головой об пол. Всё это время продолжала играть
— Хорошо! — подумал он.
И только ноги Алана продолжались трястись в последней агонии.
Тут в комнату залетели полицейские.
— Руки вверх, на пол! — закричали они, целясь в него.
Он посмотрел на окно, и, что было силы, разогнавшись, выпрыгнул в него, с грохотом расколов стекло своим массивным телом. Сзади послышались выстрелы, но он успел выпрыгнуть. Окно выходило на задний двор, где полицейских не было. Мгновенно поднявшись, он побежал через весь двор. Тут залаяла собака Томпсонов.
— Один из них на заднем дворе, — послышались голоса.
И тут же из-за угла выскочил полицейский. Но убийца уже перепрыгнул через трехметровый забор и бежал по соседнему двору, зная, что он выходит на главную улицу, полицейский побежал обратно. Мгновенно заскочил в какую-то машину, явно не свою и поехал прямо по тротуару, тут из красивых парадных ворот выскочил парень в клетчатой рубахе.
— Я тебя достану, — процедил он, прибавил газу и парня и машину уже разделял около трех метров.
Но убийца резко свернул и побежал по проезжей части.
Полицейскому здесь было намного труднее, да ещё плюс ко всему, парень бежал по встречной полосе. Машины от него разъезжались, словно от танка. Но тут полицейский впереди, метрах в десяти, увидел перекресток с огромным, широким, оживленным проспектом.
— Ну тут-то я тебя поймаю! — ухмыльнулся он.
Парень продолжал бежать, даже не заметив широкого проспекта он как ни в чем не бывало бежал поперек проспекта. Послышался визг тормозов и в следующую секунду парня сбил летящий на бешенной скорости трейлер. Полицейский раскрыл от неожиданности глаза. Водитель трейлера нажал на тормоз, но большая тяжелая машина тормозила очень медленно. Его занесло, и он вылетел как раз на встречную полосу, встал поперек дороги и прямо по нему проехал огромный грузовик, смяв машину всмятку. Сразу подъехали на машинах остальные полицейские. Быстро перекрыв дорогу они подошли к почти что вмятой в асфальт полицейской машине. Один из полицейских заглянул в неё.
— О господи! — сказал он остальным. — Нам придется ублюдка лопатой отскребать.
— А где этот ублюдок? — спросил другой полицейский.
— Вон он, — с отвращением ответил тот, что заглядывал в машину.
На дороге валялось размазанное по асфальту тело.
— Похоже мистерии убийств пришел конец, — сказал капитан.
Ах! Если бы он знал, как он был неправ.
— 6-
Это были те самые полицейские, что приезжали в дом Чарльза. У капитана в машине по-прежнему сидел тот, что зачитывал биографию Чарльза и спрашивал про Стивена Грэйса. Оцепив место происшествия, они стали разгонять толпу, на проспекте стояла уму непостижимая пробка. Это был проспект повышенной опасности, и на нем частенько сбивали людей. Это шоссе было кольцевое, оно как бы огибало город. И нем как правило ездили одни трейлеры и грузовики.
— Эй, Роб! — позвал капитан подчиненного.
— Ты ещё говорил,
— Джозеф, — подсказал Роб.
Нам надо ехать к нему, может он тоже мертв.
— По крайней мере мы можем не опасаться, что он умрет. Убийца и так мертв. Вон он, его хоть вместо асфальта закатывай!
— Очень смешно! Поехали! Позови ещё ребят.
Через две минуты они уже мчались к дому Соммера.
— Пойми, Роберт, — начал говорить капитан, — Если маньяк, а тем более псих-убийца пойман или убит, вот как сейчас, это не значит, что дело кончено. А если он убивал по чьему-нибудь подстрекательству или он из какой-нибудь секты, в которой таких как он по пятьдесят — шестьдесят человек. А ну как они все выйдут и пойдут месить всех подряд. А городок у нас не очень большой. А предполагается, что маленькие городишки безопасны.
Они ехали по дороге довольно быстро, всего один раз остановились на светофоре. Через 15 минут они уже были у дома Джозефа Соммера. Все полицейские вышли из машин и одновременно подошли к дверям дома, сразу двое пошли на задний двор (на всякий случай). Полицейские не стали звонить в дверь, чтобы не спугнуть убийцу (а они предполагали, что он там был), а просто вышибли дверь. Затем послышался грохот — полицейские с заднего входа тоже выбили дверь. Потом они рассредоточились по дому и стали обыскивать всё — шкафы, холодильники, чуланы. Дом у Соммера был не такой огромный, как у Чарльза Ньюсома или Алана Томсона. И полицейские быстро пришли к выводу, что дом пуст. Никаких следов того, что был посторонний. Но самое интересное в том, что из дома кто-то вышел буквально две-три минуты назад. Потому что когда один из полицейских зашел в кухню, на плите стоял чайник с кипятком, плита была явно выключена только что, потому что она не успела остыть. И рядом стоял стул, который был теплый.
— Мне это не нравится, — сказал капитан, — вы, трое обыщите ещё раз дом, остальные быстро на улицу, найдите его во что бы то ни стало!
— Да, капитан, — ответили подчиненные.
— Хм! — про себя усмехнулся капитан, — интересно, как это они его будут искать на улице, ведь они даже не знают, как он выглядит. Треть процента вероятности, что они его найдут, если конечно он не полный идиот и не побежит, привлекая внимание при первой же полицейской машине.
А Джозеф Соммер был далеко не идиот.
— 7-
Питера после случая в баре привезли в участок и посадили в «кутузку» на шесть месяцев за хулиганство. С него уже «сошел» его приступ ярости, которые у него случались довольно часто (в среднем раз в неделю). Это передалось ему по наследству, как и его непутевому брату Стивену. Так как его дед был каким-то извращенцем ещё до войны, в 30-х годах, эта страшная болезнь передалась ему, так как большинство таких расстройств (вроде хронического алкоголя, садизма и некрофилии) передаётся через поколение, то его мать и отец были здоровыми, а он родился таким «выродком». Но в целом его было и не отличить от нормального человека, он был приятным собеседником (когда на него не наступали приступы), довольно разговорчивым. Самое интересное, что в полиции он сам признался в содеянном и не отказывался.
Сейчас же он лежал на тюремной кушетке и спал. Его «клетка» находилась не в корпусе для заключенных, а как бы прямо в полицейском участке. Так его было видно всем до единого полицейским. Сейчас к его камере подошел полицейский лет 25 и держа в руке скрепленные вместе два листка небрежно крикнул: «Вставай, Грэйс! Подъем». Питер резко вскочил, словно от кошмара и уставился на полицейского. Тот протянул ему листки, Питер подошел к нему, взял их, один раз взглянул и швырнул на кушетку. Затем резко дернулся, одним шагом скакнул к листкам, снова внимательно и долго смотрел на них, затем медленно поднял глаза на полицейского, всё ещё стоявшего на том же месте.