Второй Карибский кризис 1978
Шрифт:
– Знаешь, Давид, мне как актёр и как человек Фрунзик Мушегович Мкртчян очень нравится, но есть у него небольшой недостаток, который может помешать, нам привлечь его к этой роли. Я имею в виду, его акцент. Понимаешь ли, этот акцент автоматически простит человека – делает человека более простым для тех с кем он контактирует. А если такой акцент ещё и смешно слышится для уха, то всерьёз такого человека воспринимать очень трудно. Особенно с учётом его прежних актёрских работ, которые были с комичным уклоном.
– Да. Я тэбя прэкрасно панымаю. У мэна у самого акцэнт. Сам выжу как нэправылно говару. Хачу падучить язык.
– Не плохая идея. (И голосам с АТ легче читать будет)
– Что жэ касается
– То есть?
– Ну, так жэ пэрэозвучыть, как мы пэреозвучыли фылм про робота-убийцу.
– Гм, а это идея. Если он согласится, то я не против и даже за. Конечно, типаж Прота я предполагал изначально несколько другим, но уверен в чёрных джинсах, чёрном «бомбере» (короткая болонья куртка) и солнцезащитных очках, Фрунзик Мушегович будет смотреться мегакруто.
– Отлычно! Постараюсъ с ным договоритъся!
– Хорошо, – кивнул я и решил прощаться. – Всё мне некогда. Пока.
– Спасыбо тэбе, Саша, – пожал мне руку псевдоучитель и, пока я не ушел, спросил: – Ты на премъёру же сэдьмого января в Ереван прилэтишь?
– Да. Наверное, да, – произнёс величайший из великих и, развернувшись, дабы не дать коллеге вновь втянуть меня в дискуссию, чуть ли не бегом направился к концу здания.
– Тогда там увидымся! – крикнул мне в след Давид, а затем неожиданно добавил: – А на роль врача-психиатра, я прыглашу товарища Баталова!
Интерлюдия
– Товарищ Хачикян, – обратился к режиссёру Министр Культуры СССР, – скажите, Вы хотите быть дисквалифицированы с конкурса?
– Конэчно, нэт, – замотал головой режиссёр.
Его вызвали к Министру в кабинет практически сразу же, как только он вернулся в здание Министерства после разговора с Сашей. Он пришёл в отданный ему для общения со своей тройкой писателей кабинет, но застал там лишь одного из трёх писателей. Оказалось, что у двух других неожиданно возникло какое-то очень срочное дело. В общем-то, Хачикян особо от этого не расстроился. Главное – он договорился с Сашей о сценарии, а значит, фильм, скорее всего, получится успешным. Что же касается писателей-сценаристов, то они, по большому счёту, ему были вовсе не нужны.
«Один, так один. Поговорю с ним часочек и поеду домой, в съёмную квартиру», – подумал Давид Эдуардович и только хотел начать разговор с единственным оставшимся коллегой, как дверь кабинета отварилась, и на пороге возник личный секретарь товарища Демичева. Он то и пригласил режиссёра срочно прийти к Министру.
– Так я Вас тогда не понимаю, товарищ Хачикян. Если вы хотите продолжать участие, то почему нарушаете договорённость? Ведь мы же перед заседанием, всех режиссёров предупредили, что им предстоит работать лишь с теми писателями и сценаристами, которые будут к ним приписаны. Мы же всех предупреждали, что у Васина, просить помощи нельзя. Каждый режиссёр должен работать самостоятельно. Если режиссёра не устраивают те коллеги, которые ему достались по распределению, то он может подать докладную с просьбой прикомандировать к его коллективу ещё двух любых других, не задействованных в проекте, коллег. Любых, кроме Васина! И мы даже объяснили, почему Васина нельзя просить о помощи. Если Вы забыли, я Вам напомню. Этот мальчик талантлив и у нас нет сомнения, что он сумеет написать хороший сценарий и, быть может, даже не один. Но подумайте сами, если только он в нашей стране будет хорошо писать сценарии для фильмов, а другие писатели нет то, что мы будем делать в том случае, когда Васин, по каким-либо причинам, не сможет писать? У нас что, вся новая зарождающаяся отрасль
– А с чего Ви взалы, что я прасыл сцынарый?
– За Вами наблюдали, товарищ Хачикян. И даже слышали часть разговора. Но в этом вы сами прокололись. Вы так быстро выбежали за Васиным, что привлекли внимание других режиссёров, – пояснил Министр. – Или Вы будите отрицать, что просили сценарий?
– Нэт, нэ буду. Но это мой ученик. Я хател с ним посоветоваться. Можэт ему что подсказать, – попытался отмазаться режиссёр, а потом, видя, что звучит это неубедительно, добавил: – К тому жэ, хатэл его успокоить. Можит он очэнь расстроился, что там всэ рэжиссёры смэялысь над его съёмкой в Ботаныческом саду.
– Все смеялись, потому что это было действительно смешно. Как мне доложили, некоторые режиссёры предполагали, что это какая-то заготовка, но какая именно понять до демонстрации уже готового отрезка фильма так и не смогли. А поэтому пришли к выводу, что Васин просто дурачится. И нужно сказать, многих товарищей это сильно озаботило. Одно дело дурачится вне работы, а другое дело жечь плёнку и использовать государственную киноаппаратуру. Съёмка была произведена в интересах Московского горкома, поэтому мы были просто обязаны проследить за её качеством и целевым расходованием государственных средств. Не скрою, было подозрение, что Васин снял белиберду с белкой в джунглях специально, чтобы обидеть товарищей из МГК. Этого мы, естественно, допустить не могли! К счастью, на деле всё оказалось совсем не так, и это не может не радовать.
– Конэчно, нэ так, мой учэник ныкагда ныкого нэ обиджал и нэ обыдил бы!
– Мы это знаем, – кивнул Демичев. – Сейчас же давайте вернёмся к незаконченному разговору, и я ещё раз хочу напомнить: никаких сценариев у Васина не просить, равно, как не просить его о помощи в чём-либо. У него и так очень загруженный график. Так что будьте любезны работать сами. В противном случае нам придётся Вас из конкурса режиссёров исключить.
Конец интерлюдии
Глава 19
Наконец, отвязавшись от, в очередной раз, севшего на хвост «липового» учителя, подошёл к ресторану. Там, объяснив швейцару, что меня ждут, разделся и вошёл в зал. Внутри клиентов почти не было. Оно и понятно, сейчас рабочее время, молодое и взрослое население страны работает или учится, а пенсионная его часть сидит по домам, ибо в этом времени, как и в будущем, на пенсию по ресторанам особо не разгуляешься.
Заметив «мою» троицу добровольно принудительных помощников, махнул им рукой и направился через весь зал к столику возле окна, который облюбовали писатели.
Пока пересекал помещение довольно симпатично обустроенного заведения, в голове всё время возникал вопрос: а правильно ли я делаю, что собираюсь помогать Давиду? Ведь в конкурсе ограниченное число мест. Вдруг «Планета Ка-Пэкс» выиграет, а тот фильм, который планирую снять я, например, нет. Может такое быть? Может. А поэтому, появилась мысль послать конкурента, куда подальше и более пристально взглянуть на свои дела?
Мысль была с одной стороны верная, но с другой нет, и я всячески отгонял первую, парируя весь негатив встречным вопросом: