Второй ребёнок короля
Шрифт:
К тому же в своих кругах у отца сложилась репутация. И ему доверяли. Разумеется, до определённой границы. Но чтобы скрывать имя? Неужели заказчик имеет настолько высокий чин или должность?
От мысли, что незнакомец невоспитан, я отмахнулась сразу. Иначе он бы обругал меня ещё там, в коридоре. А то и надавал бы пощёчин. Он ведь принял меня за обычную служанку, с которой не стоит церемониться.
Я слышала, что у столичного градоначальника до сих пор не было детей. Хотя он женился-то совсем недавно. Так что тут нельзя быть уверенным наверняка. И всё же – неужели он?
– Я принёс кровь, – сообщил незнакомец своим глубоким, будто бы порыкивающим голосом. А он немногословен.
Что-то глухо стукнуло и звякнуло. Видимо, выложил мешочек со склянками на стол.
Почему принёс он? Обычно кровь забирал отец в лаборатории непосредственно у клиентов, а я помогала.
Мужчины, как правило, молча косились на меня. А вот у женщин я вызывала живое любопытство. Они расспрашивали меня о жизни, о здоровье. Нравится ли мне то, чем я занимаюсь. Этот интерес понятен – я ведь стану «сосудом» для их будущих детей.
Отец никогда прежде не принимал кровь через посредника. Она ведь должна быть свежей, чтобы не утратить энергию жизни. Это важно для зарождения здорового малыша. Так он всегда говорил клиентам.
Почему же вдруг нарушает собственные правила?
Этот заказ очень сильно отличался от предыдущих. Либо заказчик был настолько влиятелен, что отец пошёл на нарушения, несмотря на риск. Либо он лгал во всех этих пунктах.
Во второе мне было сложно поверить. Мне отец никогда не лгал. Он находил время, чтобы ответить на все мои вопросы. Разумеется, если пребывал в настроении.
– Передайте его… – тут отец запнулся и продолжил после короткой паузы: – Передайте, что всё будет готово через месяц.
– Передам.
Скрипнуло кресло для посетителей, слегка проехавшись по паркету. Значит, гость собрался уходить.
Я заполошно метнулась от двери. Домашние туфли без задников шлёпали по босым пяткам, норовя слететь и замедляя движение. Я мчалась к библиотеке, собираясь укрыться там от взгляда незнакомца.
Но мне не повезло. Не вовремя оглянувшись, я налетела на ведро с водой. Споткнулась и растянулась на полу, окаченная новым водопадом.
Тёмные боги сегодня не в настроении, не иначе.
Я с трудом поднялась, чувствуя, как болит ушибленная коленка. Ладони скользили по мокрому паркету, усложняя процесс. Надо вытереть пол. Я огляделась в поисках тряпки и вдруг с ужасом осознала, что где-то её обронила.
Надеюсь, не у кабинета.
Ретироваться я так и не успела. В коридоре раздались чеканные шаги. Словно шёл Командор из детской страшилки, которую рассказывали в приюте перед сном. Помню, как после прислушивалась к каждому шороху и боялась закрыть глаза, а потом зевала на работе.
Спустя десяток заполошных ударов сердца незнакомец вышел в коридор. Я оставила ведро на прежнем месте, чтобы он заметил лужу и не поскользнулся. А сама отошла к стене.
Проходя мимо, «Командор» протянул мне потерянную тряпку, которую он брезгливо держал двумя пальцами.
– Спасибо, – пропищала я, готовая от стыда провалиться сквозь паркет и землю в саму обитель тёмных богов.
А незнакомец молча прошёл мимо, больше не взглянув в мою сторону. Мне оставалось лишь наблюдать, как он открывает дверь и покидает дом.
– Лидия! – громко позвал меня отец со второго этажа.
А ведь он не любит повышать голос. И если приходится, то после обязательно выкажет недовольство по этому поводу.
Я бросила тряпку и рванула на зов. Отец стоял наверху лестницы и неодобрительно разглядывал меня.
– Лидия, ну что ты носишься по дому, ещё и одетая как служанка?
Он был прав, моя одежда и прежде не особо презентабельного вида, после второго омовения из ведра и вовсе стала похожа на ту самую тряпку.
– Простите, отец, я хотела сделать уборку в библиотеке…
Он оборвал меня нетерпеливым взмахом руки, не желая слушать жалкие оправдания.
– Иди, переоденься и подавай обед. Надеюсь, ты его приготовила? – он вопросительно приподнял бровь.
И я закивала как заведённая. В то время как внутри у меня всё медленно леденело.
– Тогда неси, – смягчившись, он улыбнулся самыми уголками губ и вернулся в кабинет.
Я выждала, когда за ним закроется дверь, и лишь тогда бросилась в кухню.
Светлые боги, я совсем забыла про обед!
Ожидая самого худшего, то есть плотные клубы сизого дыма и запах гари, который на долгие недели въестся в стены, я открыла дверь.
Всё было не настолько страшно, как мне представлялось.
Передержанное в печи жаркое оказалось суховатым. Но это поправимо. Я добавила воды, перемешала и поставила его на плиту. Пусть покипит.
С булочками дело обстояло похуже. Я долго разглядывала корочку, размышляя: удастся ли выдать её за румяную или всё же отец сочтёт их подгоревшими?
Зная его придирчивость, сочтёт. Придётся, пока он ест суп и жаркое, испечь новую порцию.
А эти?
Я с грустью оглядела излишне румяные булочки. Приютское детство не позволяло их просто выбросить. И, как назло, в ближайшие дни мне нельзя есть ничего, кроме этой противной каши!
И с соседями мы не общаемся, так бы можно было угостить ребятишек. Уж я-то знаю, как дети любят булочки, особенно с кремом…
Ну конечно! С кремом всё становится прекрасным.
Я быстро переоделась в домашнее платье, отнесла отцу суп и жаркое, а потом снова вернулась в кухню. Спасать десерт.