Второй роман Цикла Эскул
Шрифт:
– Холиен, варежку закрой! Амулет под куртку спрячь и особо не болтай. На воротах боевой маг и представитель Инквизиции, проверяют всех входящих. Спросят, что, первой буду говорить я. Понял? Имя своё можешь сказать. Куда идёшь? В обитель Трёх Сестёр, пилигрим, на службу наниматься. Родом, скажешь, с прибрежных островов Великого моря. Там их сотни. Понял?
– Всё понял, Хейген. Ещё раз спасибо, я этого никогда не забуду!
– искренне поблагодарил я, оглянувшись на фургон, из которого ожидаемо торчали любопытные
Когда, наконец, подошла наша очередь, солнце уже почти скрылось за вершинами холмов, окружавших город. К кибитке приблизился один из стражей. Доспех на нём выглядел внушительнее и дороже. Он был без щита, в кольчуге до середины бедра, на наборном поясе висел меч-бастард и подвешен за лямку шлем-барбют. На голове - войлочный подшлемник, пропитавшийся потом за долгий день. Пошевелив великолепными пшеничными усами, он обратился к маркитантке.
– Что старой шлюхе Хейген понадобилось в Варрагоне? Соскучилась?
– Да уж не по тебе, Дитрих. Свиное ты рыло!
И оба заразительно расхохотались. Воин подошёл к кибитке вплотную и хлопнул латной перчаткой по ободу колеса.
– Привезла?
– вопросительно посмотрел он на толстуху.
– Привезла, привезла, завтра на рынок сутра зайдёшь, как сменишься и заберёшь, как договаривались.
– Добро, Хейген. А что это у тебя на лавке за красавчик? Вроде бы не знаю его. Нового любовника завела, а, мамаша?!
– и усач снова рассмеялся.
– Эскул это, пилигрим, в обитель Трёх Сестёр следует, обет у него.
Позади воина показалась высокая фигура человека, облачённая в серую рясу. Его худое лицо отдавало желтизной, белки глаз были испещрены лопнувшими сосудами, синюшные губы сжаты в тонкую полоску. На поясе висели деревянные чётки.
– Эскул? Странное имя. Откуда ты, пилигрим?
– неприятный сиплый голос незнакомца раздражал своей вкрадчивостью.
– Ээээ...
– Отвечай, когда тебя спрашивает отец-инквизитор!
– нахмурился воин.
– Так родители назвали. Эскул из рода Холиен. С островов я, Великого моря.
– А откуда об обители узнал?
– Так, это, по-разному. Купцы рассказывали, да что там. С детства мечтал помогать больным и раненым. Вот вырос и решил идти в Варрагон...- попытался я добавить сентиментальных ноток в свой импровизированный рассказ.
– Ну, ну. Холиен. Сестры быстро у тебя из башки романтику выбьют, -инквизитор быстро потерял ко мне всякий интерес и, махнув рукой усачу, удалился.
– Привет, Хейген!
– к нам подошёл молодой человек приятной наружности с располагающей улыбкой. Его щёгольский камзол и берет с пером чибиса были безупречны. Он слегка поклонился маркитантке.
– Мастер Иезекиль! Рада вас видеть. Как поживаете?
– расплылась в улыбке толстуха.
– Вашими молитвами, мамаша, вы к нам надолго?
– Иезекиль медленно обошёл кибитку, подняв правую руку ладонью наружу,
– Думаю остаться до весны, мастер. Нам можно ехать, Дитрих?
– обратилась она к стражу.
Усач отступил с дороги крикнул:
– Проезжай, старая ведьма! И не забудь, завтра жди в гости!
Фургон тронулся, и по опустившимся плечам мамаши я понял в каком напряжении она находилась до сих пор.
За воротами вопреки ожиданиям не было узких улочек и грязных подворотен. Широкий проспект, мощёный тщательно подогнанным камнем, вел к видневшейся вдали белой стене внутреннего города. По обочинам дороги располагалось множество одно и двухэтажных домов с огородами и приусадебными участками, иногда виднелись даже целые поля с оросительными каналами. Красные черепичные крыши, много фруктовых деревьев, отягощённых плодами, резные флюгеры на башенках мезонинов и печных трубах... Сказочный город.
– Мамаша Хейген. А мы поедем во внутренний город?
– Нет, Эскул, только до стены. Внутрь-рылом пока не вышли. Обитель как раз перед стеной занимает несколько лиг. Там и кельи, и постоялый двор, и больница с приютом. Всё честь по чести. Сам увидишь.
– Забыл спросить, мамаша Хейген, а кто это был там у ворот?
– Это который?
– Молодой франт, вы его мастером Иезекилем звали.
– Ааа... этот. Дежурный маг. Он тут Факультетом Магии поставлен, чтобы в город всякая нечисть не пролезла.
– А какая нечисть, мамаша?
– Ну навьи (3) всякие, доппельгенгеры (4), вампиры, чернокнижники, личи (5), да много всякой дряни на свете. Герцог и Городской Совет обязали магов за этим следить особо.
– Ну а инквизитор за чем на воротах следит?
– Так известно за чем, Инквизиция в городе учёт ведёт прибывших-убывших, рождение и смерть регистрирует, летопись ведёт. Перед герцогом и отчитывается.
– Вот значит, как, а в моём мире они все больше чистоту веры блюли, ведьм вылавливали, да сжигали на кострах, ересь вытравливали в народе!
– Нет, не за чем им это. Есть Суд Герцога, Суд Городского Совета, Городская Стража. Инспекторы инквизиции официально ведут расследования светских преступлений. Только вот, Эскул, веры то единой в нашем городе нет. Есть церкви Одного, обитель Трёх Сестёр, Очаг Подгорного, святилища Друидов, но последние не в городе, а в лесу. И это я ещё не всех назвала. У Северных чужаков, например, свой бог, морской. Так они святилищ не строят. Только алтарь на каждом корабле.
Не доехав четверть лиги до внутренней стены, мы свернули на прилегающую улочку и подъехали к двухэтажному длинному каменному зданию с узкими оконцами, в которых виднелись разноцветные витражи. Кованая ажурная оплётка дубовых ворот, заросли дикого винограда, достигающие второго этажа. Белёные стены и привычная уже здесь красная черепица.