Второй шанс 5
Шрифт:
– В машине остался, я мигом…
Семён Романович резво заскочил в микроавтобус, спустя несколько секунд так же резво выскочил обратно, и чуть ли не на полусогнутых подбежал к капитану, держа перед собой на вытянутых руках портфель. Я думал, сейчас он отдаст его с поклоном в пояс, но нет, всё-таки у нашего худрука хватило самоуважения до такого не опускаться.
Конечно, в глубине души я его прекрасно понимал. В общем-то типичный представитель своей народности – и вдруг оказаться на нарах… Нет, не исключаю, что, обладая
Капитан взвесил в руке портфель.
– Сколько там, говорите, гражданин Гольдберг?
– Шесть тысяч восемьсот за вычетом потраченных тридцати двух рублей сорока копеек на ужин.
– Что-то скромно поужинали, – хмыкнул представитель закона, открывая портфель и заглядывая внутрь.
– Так ведь мы без спиртного, у нас бас-гитарист за рулём, ему нельзя, ну и мы из солидарности.
– Сочувствую, – хмыкнул капитан.
Он извлёк на свет божий пачку купюр, подкинул её вверх и сунул обратно.
– Как думаешь, Семён, – обернулся к старлею, – стоит пойти ребятам навстречу?
– Думаю, на первый раз можно, товарищ капитан.
– Эх, погубит нас с тобой, Сёма, когда-нибудь наша доброта… Ладно, можете быть свободны, граждане артисты, но при условии, что левачить на территории Куйбышева больше не станете. Иначе в следующий раз церемониться не будем. Я доходчиво объяснил?
– Куда уж доходчивее, – буркнул Юра, чья мечта о приобретении мотоцикла, похоже, откладывалась на неопределённый срок.
Оборотни в погонах сели в свой «Жигулёнок», портфель был небрежно брошен за заднее сиденье.
– На бензин до Пензы деньги-то остались? – крикнул капитан, приспустив стекло.
– Остались, – ответил Гольдберг.
– Тогда счастливого пути!
Старлей дал по газам, и спустя несколько секунд «Жигуль» скрылся за углом «Дома железнодорожника».
– Бл@ть, такие деньги!
Голос Юрца был полон тоски и отчаяния.
– Радуйся, что под статью не загремел, – вздохнул я, поправляя туго натянутый ремень висевшей на плече сумки.
Сергей Борисович приехал в Пензу за неделю до наших куйбышевских гастролей. Накануне визита позвонил мне из Москвы, сказал, что приедет забирать семью, а заодно хочет встретиться со мной по старой памяти в «чайной». Договорились о времени, и в назначенный час я звонил в знакомую дверь.
Козырев был уже там. Белая сорочка с закатанными рукавами, отутюженные брюки, начищенные ботинки, вернее, полуботинки, так как середина мая баловала по-настоящему летней жарой.
– По чайку?
– Не откажусь.
Чай у Борисыча знатный, всегда пью его с удовольствием. Вот и на этот раз не обманулся в своих ожиданиях. За вкусным чаем и беседа спорится. О своих делах Козырев рассказывал мало, понятно, ему приходилось дозировать информацию, чтобы не сболтнуть лишнего.
– Да вроде прошла, уже тренируюсь помаленьку. А это в автобусе какой-то Элтон Джон своим рюкзаком, в котором кирпичи что ли лежали, по плечу приложил, всё ещё ноет.
– Понятно… А причём тут Элтон Джон?
– Так «турист» этот по ходу реально гомосек, если в транспорте рюкзак не снимает и прёт по салону, как танк. Было у меня желание ему пенделя отвесить, еле сдержался.
– Не пойму, причём здесь всё-таки Элтон Джон?
– Так вы не в курсе, что он из этих?
– Из каких этих?
Я снисходительно посмотрел на него.
– Сергей Борисович, вы зарубежной музыкой хоть немного интересуетесь? Нет? А если бы интересовались, то знали бы, что Элтон Джон… кхм… гомосексуалист. И 21 мая у него начинаются гастроли в СССР, о чём на днях сообщил в своей программе Сева Новгородцев. Первый концерт собирается дать в Ленинграде.
– Нормально, – пробормотал Козырев. – Это кто ж додумался его в нашу страну пустить?
– Вот уж не знаю. Наверное, кто-то из «Госконцерта», вам с вашими возможностями легче узнать, кто именно дал «добро».
– Разберёмся, – хмуро пробормотал Сергей Борисович. – Только пропаганды гомосятины нам не хватало… Ладно, я тебя, собственно, чего пригласил-то… У меня к тебе деловое предложение.
– Та-ак… Мне пора напрягаться?
– Чай не на горшке, чтобы напрягаться, – хмыкнул он. – А если серьёзно, то ты можешь нам помочь в выявлении, как ты как-то говорил, оборотня в погонах.
– Хм, это каким же образом?
– Всё, что я тебе скажу сейчас, должно остаться между нами, даже если ты откажешься принять в этом деле участие. Договорились?
– Обижаете, Сергей Борисович, вы же знаете, я – могила.
– Я обязан был предупредить. А теперь внимательно слушай…
Ну и услышал я про начальника УВД Куйбышевского облисполкома. Оказывается, он, такой нехороший человек, редиска, погряз во взятках и всяких коррупционных схемах, но при этом, сволочь, настолько осторожен, что подловить его пока не представляется возможным. Особенно учитывая тот факт, что у него хорошие отношения с местными комитетчиками, которые всячески его покрывают. Хотя кое-что на этого типа у москвичей есть, но недостаточно, чтобы хотя бы снять коррупционера с должности. Поэтому в недрах Лубянки при непосредственном участии Сергея Борисовича родилась идея провести спецоперацию, в которой мне отводилась едва ли не центральная роль.