Второй шанс 5
Шрифт:
Травмированная рука уже вполне себе функционирует, не то что на гитаре играю спокойно, даже на тренировках влёгкую удары по мешкам и в спаррингах набрасываю. Впереди подготовка к чемпионату мира, до отъезда на сборы я должен быть в полной боевой готовности. Чемпионат мира, правда, в декабре, поэтому набор боевой формы не форсирую, чтобы, не дай Бог, снова не травмировать плечо.
Васю с Любой я проводил на балкончик, где заняли места местные небожители, включая, как мне шепнул на ухо Вася, председателя Куйбышевского горисполкома, рядом с которым сидела девочка лет пятнадцати. Скорее внучка, чем дочка, подумал я. Шишова знали даже такие люди,
– Сразу после концерта в какой-то трактир едем ужинать, – сказал я Васе на ухо, прежде чем попрощаться. – Составите компанию?
Вася вдруг засмущался.
– Да у меня с собой денег не так много…
– Не волнуйся, наша администрация платит, – улыбнулся я. – Ну так как как, вы с нами? Тогда после концерта ждите у служебного входа.
Перед выходом на сцену за кулисами негромко, чтобы мои музыканты не услышали, спросил Гольдберга:
– Деньги получили?
– Да, всё вот здесь, – похлопал он рукой по пухлому портфелю.
– Сколько?
– Шесть тысяч восемьсот рублей. Но ещё придётся вычесть из общего котла за ужин, а тогда уж по возвращении в гостиницу я вам всё раздам. Ох, знал бы ты, Максим, как напрягает таскать такие деньги.
– Слушайте, у меня начальник Ленинского РОВД в знакомых, давайте я по блату наручники у него выпрошу или даже куплю?
– Зачем?
– А я в каком-то западном фильме видел, как курьер приковал свою руку к ручке дипломата, в котором перевозил важные документы. А у вас деньги, для нас это тоже важно. Вот прикуёте себя – и никто у вас дипломат не вырвет, если только топором по руке. Хотя, – цокнул я языком, – у вас же кожаный портфель. Могут его просто вскрыть ножом, да и вся недолга. Ну а вас, чтобы не рассказали милиции приметы грабителей, тоже ткнут… В печень. Лучше заведите себе оббитый железом дипломат, пусть уж тогда что ли с рукой вашей возятся, глядишь, успеете криком привлечь внимание.
Не врубившийся в мой стёб Гольдберг поёжился:
– Да ну тебя, Максим, умеешь ты подбодрить.
– Шучу, Семён Романович, шучу… Однако, как известно, в каждой шутке… Ладно, пора!
Это была самая большая аудитория, перед которой нам до этого приходилось выступать. С выходом мы задержались минут на десять, дав поклонникам возможность проораться, скандируя то «Гудок», то «Максим». Но когда мы шли по резиновой дорожке на установленную на ледовой арене сцену, казалось, потолок сейчас просто рухнет. Всё как в саратовском цирке, только на два-три порядка круче в соответствии с количеством проданных билетов.
Конечно, наверняка на трибунах есть и «блатные», кто пришёл на концерт бесплатно, кто-то вообще, может быть, «зайцем» просочился, но в общей массе таких мизерное число, так что и не стоит забивать себе голову.
В общем, дали жару, и я ещё что-то разохотился пообщаться с залом. Чувствовал себя так, будто это наш чуть ли не последний концерт, и хотелось, чтобы от него остались яркие впечатления. И не только в нашей памяти, но и в памяти всех, кто пришёл сегодня посмотреть и послушать ВИА «GoodOk».
В финале выдали «Heart-Shaped Box», хотя изначально и не планировали её играть. На трибунах стало твориться вообще что-то невообразимое. Какие-то патлатые парни с галёрки начали выдирать с мясом пластиковые кресла и бросать их на головы впереди сидящим… Вернее, стоящим и скачущим. Хорошо, что оперативно сработала милиция, повязала этих укурков и как раз к концу песни их на трибуне уже не было.
Впрочем, как раз и мы закончили. Спели, правда, на бис «Мою любовь» по многочисленным просьбам зрительниц – и бегом в подтрибунное помещение. В гримёрке сразу похватали вещи, после чего сразу к машине.
Васю с Любой подобрал, как и договаривались, на служебном выходе.
– Слушай, это было суперски! – заявил Василий, пока шли к машине.
– Ага, – подхватила Люба, – я даже вместе со всеми подпевала.
– Знаешь мои… наши песни? – поправился я, не желая выглядеть эгоистом.
– Так у меня дома «Осенний альбом», я и Васе давала переписывать.
– Понял, вопросов больше не имею.
Своим я заранее, ещё по пути в гримёрку после концерта объяснил, что с нами в трактир едут мои друзья, и специально для Семёна Романовича добавил, чтобы он потом вычел за них из моего гонорара. Внешнему виду нашего «РАФика» Вася, естественно, удивился, покрутил головой. Да и не только он, пока добирались до Куйбышева (а выехали утром), нас несколько раз останавливали гайцы. Тоже так же удивлённо крутили головами, проверяя документы на разукрашенное чудо латышского автомобилестроения. Некоторые были знакомы с нашим творчеством, ну и обо мне слышали, не без того, пару раз автограф пришлось давать.
Когда выехали на дорогу, я обернулся, глядя через заднее стекло и прижимая к себе тяжелую сумку. Ни черта толком не разглядишь, кто там за нами едет, только фары мелькают.
– Как твоя рука-то?
– А? – дёрнулся я.
– Я говорю, рука твоя как? – переспросил Вася.
– Рука-то? Ну, понемногу тренируюсь, но акцентированные удары выбрасывать пока опасаюсь. На следующей неделе пройду ещё раз обследование в нашем диспансере, там уж хирург скажет, можно ли работать в полную силу… Ну а у тебя-то что нового? Жениться не надумал? – спросил я, подмигивая.
Вася и Люба одновременно смутились, потупив взгляд.
– Ну мы так… Встречаемся пока, – пробормотал один из самых техничных боксёров мира по юниорам.
– Да и учёбу никто не отменял, – добавила тихо Люба.
– Да, – оживился Вася, – вот выпустимся из своих вузов, тогда уже можно… В общем, подумаем над этим вопросом.
Трактир «Лебёдушка» находился на окраине Куйбышева, недалеко от трассы. Гольдберг заранее забронировал пару столиков, для Васи и Любы как раз нашлись пара мест. Здесь живая музыка была представлена одиноким тапёром, с сигаретой во рту негромко наигрывающим что-то знакомое, но я никак не мог вспомнить, что именно. Ладно, сейчас у нас на повестке дня ужин, а я лично сегодня только позавтракал более-менее плотно, в обед был какой-то невнятный перекус в буфете Дворца спорта.
Мы быстро определились с меню, из солидарности с Саней, которому ещё сегодня рулить, да и завтра с утра должен быть как стёклышко, отказавшись от спиртного. Зато соков, лимонадов, минералки и даже кваса на столе было хоть отбавляй. Ну и съестного, разумеется.
Не сказать, что здесь предлагали какие-то деликатесы, ассортимент напоминал меню трактира «Золотой петушок», но порции были большими и сытными. Особенно мне понравилось тушёная картошка в горшочках с мясом и грибами, под которые отчего-то сразу захотелось тяпнуть грамм сто хорошей водочки. Увы, у нас сегодня «сухой закон», так что обошёлся квасом.