Второй шанс возврату не подлежит
Шрифт:
«Точно выгонят», – мысленно простонала я, предвкушая бродяжничество в незнакомом мире.
– Не стоит перенапрягаться, – целительница отвлекла меня от мрачных мыслей, – сейчас я принесу поесть, ты немного отдохнешь, и, если будет настроение, мы прогуляемся по академии. Я все тебе покажу. Глядишь, какие-то воспоминания проявятся.
– Безусловно, – с иронией согласилась я, – как можно к тебе обращаться?
– Ох, точно. Меня зовут Альбертина Корчивелли. Когда мы наедине, можно просто Альбертина.
– Мы были подругами? Или я частенько попадала сюда как пациент?
– Скорее, я старалась заботиться о тебе, понимая, как сложно учиться в академии,
Мы перешли в другую комнату, и целительница ушла за едой.
– Прекрасно, просто прекрасно, – заключила я, предвкушая новую, полную «приятных» сюрпризов жизнь.
После плотного перекуса в компании Альбертины мое настроение немного улучшилось. Подозреваю, причина была не только в аппетитном крем-супе и свежих булочках. Не обошлось дело без лекарства, которое я выпила под пристальным взглядом целительницы. Согревающее тепло разлилось по всему телу, и я почувствовала небывалое воодушевление от подвернувшегося приключения. Стало понятно, почему магистр Поткинс так налегал на зелья в процедурной.
Мы вышли из лазарета и разместились на каменной скамье во внутреннем саде академии. В послеобеденный час там было тихо и безлюдно.
Альбертина оказалась очень приятной девушкой. Открытое веснушчатое лицо располагало к доверию. Из-за убранных под чепчик волос и простого платья целительница выглядела совсем юной, но в разговоре я выяснила, что недавно ей исполнилось двадцать семь.
– Мой отец… Расскажи о нем, – попросила я.
– Он очень знаменит… Точнее, был знаменит. Тебе есть чем гордиться. Алан Мэй являлся одним из самых выдающихся ученых современности.
«Интересно, почему он лишил дочь наследства?» – подумала я, но задать вопрос Альбертине не решилась, да и откуда она могла знать подробности семейных распрей семьи Мэй?
– Пройдемся? – предложила целительница, и я нехотя встала со скамьи.
Кажется, энтузиазм, вызванный лекарством, стал немного отпускать. Мы прошли под аркой и оказались в одном из крыльев академии. Убранство помещений восхищало размахом. Высокие потолки, ковры, портреты и стенды с бюстами местных знаменитостей встречались в каждом коридоре и холле. Антураж вызывал благоговейный трепет и желание прихватить парочку предметов искусства на черный день. Испытывала ли я стыд от подобных мыслей? Да. Но из-за рисков оказаться на улице без гроша в кармане мои моральные принципы дали слабину.
– Ах, не трогай, – предостерегла Альбертина, когда я хотела коснуться одного из бюстов, – на них заклятье. Пару лет назад какой-то студент из-за политических взглядов решил испортить изображение Булгура Великого, и с тех пор все строго охраняется. Прикоснешься – посинеешь.
– Это как? – испугалась я, для надежности спрятав руки за спину.
– Вся кожа станет синей на неделю, – объяснила Альбертина. – Господин ректор счел это лучшим способом выявить вандалов. Кстати, мы проходим мимо столовой. Здесь ты всегда можешь поесть. Кухня простая, за изысканными блюдами лучше выбираться в Ландр.
– Ландр?
– Извини, все забываю о твоем состоянии. Мы находимся в королевстве Ковенгард. Столица Гансбург. Академия же расположена в городе Ландре. Когда у меня будет выходной, можем вместе выбраться в город, –
– Спасибо, – тепло поблагодарила я.
Мы закончили осмотр замка на библиотеке. Не заходя внутрь, Альбертина показала, где находится пристанище книг, и поспешила вернуть меня обратно в лазарет. Целительница сочла, что на сегодня достаточно впечатлений. Мне и самой не терпелось забиться в какой-нибудь угол, так как с занятий начали выходить студенты и каждый провожал нас долгим, пристальным взглядом.
– Альбертина, – обратилась я к целительнице, когда та заботливо взбивала подушку на койке, – пожалуйста, будь честна, что со мной не так?
– Сансара, я не понимаю…
– Меня не покидает ощущение, что я изгой, и никак не могу разобраться почему. В шкафу одно старое тряпье. Кто-то в академии даже поднял на меня руку. Отец лишил наследства. И я не нашла ни одного письма от семьи или друзей. Прошу, объясни, – в последней фразе отчетливо слышалась мольба.
– Да поможет мне Провидение, – тяжело вздохнула Альбертина и села на краешек кровати. – Причина кроется в твоем отце. Мистер Мэй отличался эксцентричностью и современными взглядами на жизнь. Я бы сказала, слишком современными. Полгода назад вышла скандальная статья в «Светском сплетнике». Там он утверждал, что дети сами должны заработать себе на жизнь, а не рассчитывать на состояние родителей. Сын или дочь – не имеет значения. Женщинам, выбирающим научную стезю, он вообще рекомендовал не заводить семью. Мистер Мэй не скупился на громкие, хлесткие фразы и назвал всех замужних леди в НИСКе «обузой на шее магического сообщества». Так что не принимай на свой счет тот факт, что он не оставил тебе в наследство ни гроша. Это было ожидаемо.
«Вот свезло так свезло», – мысленно присвистнула я.
– Хватит на сегодня историй из прошлого. Ложись спать. Одну ночь я тебя еще понаблюдаю, а завтра можешь возвращаться в корпус, – Альбертина улыбнулась на прощание и ушла.
В маленькой светлой палате я чувствовала себя гораздо комфортнее, чем в комнате Сансары, где каждая вещь напоминала о старой хозяйке. Расклад текущей жизни отдавал безысходностью. Обняв подушку, я закрыла глаза. Вспомнился дом, родители, планы на будущее. Та жизнь была прекрасна и идеальна. Жаль, осознание этого пришло только теперь, когда все кануло в небытие. Я чувствовала, что возврата назад нет. Есть Сансара Мэй, ее реальность и Академия магии Ландра, из которой я скоро отправлюсь на вольные хлеба.
Проспав до следующего утра, я отметила, что еще одна ночь в новом мире осталась позади. После крепкого сна жизнь уже не казалась мне вселенской трагедией. Лучше так, чем забвение, от одной мысли о котором все холодело внутри.
Утренний осмотр не выявил каких-либо изменений. Настала пора возвращаться к себе в комнату и решать, как жить дальше.
– Если что-то случится, ты всегда можешь прийти ко мне, – заверила Альбертина, когда мы прощались.
Я кивнула в ответ. Сердце бешено колотилось, словно за пределами лазарета меня ждала клетка с разъяренными тиграми. Усилием воли я вышла во внутренний сад и снова наткнулась на заинтересованные взгляды и перешептывания. Подавив желание броситься наутек, я расправила плечи и с гордо поднятой головой пошла вперед. Становиться объектом сплетен мне было не впервой (в них я всегда измеряла популярность и частенько подливала масла в огонь скандальными выходками). Но одно дело, когда у тебя за спиной сплетничают из зависти, и совсем другое, когда ты оказываешься жалким поводом для насмешек.