Второй шанс. Америка и мир (сборник)

Бжезинский Збигнев Казимеж

Почти во всех этих случаях первой реакцией Клинтона оказывалось желание не вмешиваться. Эти вопросы не были приоритетными в его понимании задачами и не соответствовали ни его идеализму, ни его интеллектуальным наклонностям. Они дурно пахли, и он знал, что эффективное решение потребует либо лоббирования, либо применения силы. Некоторые из проблем, как, например, конфликт в Чечне, нельзя решить, не отказавшись от оптимистических взглядов и не соприкасаясь с отвратительными реалиями. И наконец, последнее, не менее важное, но наиболее сложное, – израильско-палестинский конфликт, чреватый возможными политическими трудностями в самих США.

Эти вызовы требовали не просто веры в исторический динамизм глобализации или убеждения, что мировая

политика может рассматриваться как продолжение внутренней, а гораздо большего. Критики Клинтона вполне обоснованно настаивали на том, что «глобалония» [4] не заменяет геостратегии. А геостратегия означает установление приоритетности геополитических вызовов, чтобы могли быть приняты быстрые и решительные меры. Американское лидерство еще не достигло настолько высокого уровня. К чести Клинтона следует сказать, что, несмотря на отсутствие у него желания, он все-таки пытался найти средства для ликвидации Балканского кризиса и в конце концов преуспел в этом. К сожалению, того же нельзя было сказать о Сомали и Руанде. Вскоре после вступления в должность Клинтон оказался в ситуации, когда нужно было принять решение в связи с эскалацией насилия в Сомали, куда его предшественник направил небольшой контингент американских вооруженных сил в рамках международной санкции по поддержанию мира. Но в конце 1993 года в ходе широко разрекламированной прессой операции под названием «Удар черного ястреба» отчаянная попытка американских военных спасти окруженную и осажденную в центре Могадишо команду специальных сил окончилась тяжелыми потерями для американцев, и Клинтон поспешно свернул американское присутствие в Сомали. Контраст между действиями США в Югославии и замалчиванием того, что произошло в Африке, не остался незамеченным.

4

Глобалония – термин, введенный американским политэкономистом Майклом Весетом в изданной в 2005 г. книге «Глобалония: разгадывая мифы глобализации» (Michael Veseih. Globaloney: Unraveling the Miths of Globalization) для обозначения далекого от действительности, одномерного, упрощенного представления о глобализации. – Примеч. пер.

Мнение о безразличном отношении Америки к Африке связывалось также с ее продолжительной пассивностью к бедствиям в связи с геноцидом, происходившим в Руанде в 1994–1995 годах. Международное сообщество по существу было лишь наблюдателем. Новые независимые африканские государства не желали предпринимать какие-либо действия, а бывшие европейские колониальные державы обходились только минимальными действиями. Соединенные Штаты, судя по всему, считали, что эта проблема не имеет широких геополитических последствий и сами африканцы, возможно с помощью бывших европейских колониальных держав, должны будут ее решить.

В противоположность этому на начальную фазу Балканского кризиса, который Клинтон унаследовал от Буша, он реагировал с большой решительностью и эффективно. Соединенные Штаты не сразу осознали, насколько потенциально опасен кризис в многонациональной Югославии. В то время как объединенная Германия быстро признала (и втайне приветствовала) независимость Словении и Хорватии, Франция и Россия не сделали этого, мотивируя свою позицию традиционной близостью к Сербии. Обстановка конфликта в Боснии с ее смешанным населением, состоявшим из хорватов-католиков, боснийских мусульман и сербских ортодоксальных боснийцев, быстро привела к войне. Госсекретарь Буша Джеймс Бейкер, выражая ошеломляющее безразличие, часто цитировал поговорку: «В этой драке нет нашей собаки».

Эскалация войны породила такие зверства, каких Европа не видела с конца Второй мировой войны, как, например, массовые казни, проводившиеся сербской армией в Сребренице, взволновавшие западное общественное мнение. Обеспокоенный возможными

осложнениями советник по национальной безопасности Клинтона откровенно предостерег своего шефа (по информации журналиста Роберта Вудворда), что «слабая и беспорядочная стратегия в Боснии становится раковой опухолью всей внешней политики Клинтона, разрастаясь и пожирая всяческое доверие к ней». Вскоре колебания Америки и разногласия среди западных держав были преодолены – частично благодаря усилиям по укреплению Атлантического альянса, расширению НАТО и росту Европейского союза, создавшим благоприятную атмосферу для образования единой общей позиции.

Несмотря на резкие протесты России и сохранявшуюся безучастность некоторых европейских союзников, короткая, но интенсивная воздушная кампания НАТО против сил, поддерживаемых Сербией, привела к прекращению военных действий. Далее, в конце 1995 года, последовала мирная конференция в Дейтоне (штат Огайо), символически отразившая центральную роль Америки в урегулировании кризиса. Однако резолюция конференции не ознаменовала конец насилия, которое вскоре вспыхнуло вновь – на этот раз в Косово, части бывшей Югославии, населенной в основном албанцами. Сербская политика этнических чисток, направленная против албанского большинства в Косово и рассчитанная на упрочение национальной консолидации Сербии, снова вызвала массовые убийства гражданского населения и изгнание людей с мест их постоянного проживания.

На этот раз Соединенные Штаты действовали более решительно, и госсекретарь Олбрайт приняла на себя ведущую роль, выступая от имени правительства Соединенных Штатов. Она активно использовала политический момент, созданный расширением НАТО, для формирования политической коалиции, поставившей Сербию перед четким выбором: либо уйти из Косово, либо быть из него изгнанной. При единой позиции Америки и Европы длительные бомбардировки нанесли серьезный ущерб инфраструктуре Сербии (включая ее столицу), пока экспедиционный корпус НАТО формировался в Албании и Греции, готовясь к решающим наземным операциям.

Россия, резко возражавшая против этой акции, в последнюю минуту пыталась принять участие в урегулировании конфликта и направила небольшое военное подразделение в аэропорт столицы Косово Приштину, возможно надеясь сохранить часть территории Косово для Сербии или создать в Косово отдельную чисто российскую зону оккупации. Но благодаря политической решимости НАТО из этой попытки ничего не вышло. Политика расширения и усиления Атлантического сообщества, таким образом, подтвердила свою эффективность, и заключительная фаза югославского кризиса разрешилась к середине 1999 года на условиях Запада и под американским руководством. Сербия была вынуждена оставить Косово.

Решение Клинтона послать в Боснию войска вопреки резолюции, внесенной в Конгресс республиканцами, а затем снова применить силу, чтобы вынудить Сербию уйти из Косово, имело ключевое значение для стабилизации в бывшей Югославии. Оно также упрочило успешное американо-европейское сотрудничество в проведении совместных операций по обеспечению безопасности. В 2004 году, после ухода Клинтона с поста президента, возглавляемые Америкой Вооруженные силы НАТО в Боснии были преобразованы в европейские силы, что свидетельствовало об укреплении трансатлантических связей.

Но на фоне напряженности, уже возникшей из-за расширения НАТО, политика Клинтона в отношении самой России была осложнена вследствие югославского кризиса. Как и его предшественник, Клинтон придавал очень большое значение своим личным отношениям с Ельциным, которого он горячо одобрял и превозносил публично как убежденного демократа. Принимая во внимание политическую неразбериху в России, затяжной спад ее экономики и ее финансовый кризис, имело смысл поддерживать лидера, который открыто отрекся от имперского прошлого России и декларировал свою приверженность демократии. К тому же экономическая и финансовая помощь стала компенсацией России за унизительную потерю власти над Центральной Европой.