Второй шанс. Америка и мир (сборник)
Шрифт:
Принятие в ВТО Китая в 2001 году, ставшее возможным после нескольких лет терпеливых переговоров, начатых Соединенными Штатами и Европейским союзом, было еще одним шагом на длинном, но необходимом пути, ведущем к включению потенциальной мощной экономической силы в более тесно взаимодействующую и более управляемую мировую экономическую систему. Вступление Китая ускорило образование так называемой Большой двадцатки – блока развивающихся государств, руководимого Китаем, Индией, Южной Африкой и Бразилией. Экономически более слабые государства, таким образом, впервые приобрели подлинный политический вес в процессе идущих переговоров о более равноправной мировой системе торговли. Тем самым утверждение Клинтона, что глобализация «не может быть обращена вспять», постепенно приобретало правовое значение.
Однако вступление Китая в ВТО имело и свою политическую цену. Для того чтобы способствовать прогрессирующей
2
Обеспокоенность Клинтона этой проблемой и его переживания за исход дела нашли отражение в той настойчивости, с какой он старался советоваться по нему даже с аутсайдерами. Вернувшись в США после поездки в Китай, я задержался на пляжах Гавай, и мне туда позвонил президент, желая услышать мое мнение, будет ли целесообразным введение целенаправленных санкций, например в отношении промышленности, контролируемой китайской армией.
Но если все большая углубленность Китая в глобальную взаимозависимость давала в целом положительный результат, то два других события, отмеченных в хронике президентства Клинтона, потенциально были более опасными для Атлантического сообщества с точки зрения его перспективной роли в международных делах. Этими событиями были финансовый кризис в Азии и обострение разногласий между Америкой и Европой относительно наднациональных правил.
Жесточайший кризис ликвидности в Юго-Восточной Азии в 1997 году, вызванный ухудшением финансового состояния Японии и масштабом спекуляций недвижимостью и валютой (включая агрессивные операции американских валютных трейдеров на валютном рынке Таиланда, затрагивающие его государственные резервы), быстро распространился на Тайвань и Южную Корею. На первом этапе США не успели вовремя отреагировать, но в начале 1998 года министр финансов США Роберт Рубин провел операции, закончившиеся запоздалой стабилизацией. Тем не менее в Азии возобладало мнение, что в кризисе была виновата Америка.
Тот факт, что многие возлагали вину на политику, проводимую Международным валютным фондом, где США играли доминирующую роль, в сочетании с осторожностью и конструктивными действиями Китая (включая его решение не девальвировать свою валюту), вызвал в Восточной Азии рост интереса к поиску формы регионального сотрудничества под руководством Китая и/или Японии и к сотрудничеству с регионом, менее зависимым в финансовом отношении от США и Европейского союза.
Другим событием, разочаровавшим всех надеявшихся на то, что эффективное лидерство Америки сформирует мир, подчиненный единым правилам, было возникновение разногласий между Америкой и Европой относительно наднациональных правил. Соединенные Штаты возражали против таких политически чувствительных соглашений, как Оттавский договор, запрещавший пехотные мины (не принятый ввиду представленного военными законного возражения, что войска США в Южной Корее развернули широкие минные заграждения вдоль линии перемирия с чисто оборонительными целями), и Римский статут нового Международного уголовного суда (МУС), в соответствии с которым военному персоналу США могло бы грозить международное судебное преследование за военные преступления. Клинтон действительно подписал последний договор в самом конце своего президентства, но не представил его на ратификацию. Такая попытка, конечно, потерпела бы неудачу в Конгрессе, настроенном все более скептически в отношении взглядов Клинтона.
Еще один удар по репутации Клинтона как прозорливого лидера нанесла неудачная попытка Соединенных Штатов поддержать международные усилия, направленные на принятие мер против возрастающей угрозы глобального потепления. Киотский протокол – продукт длительных переговоров, начавшихся в середине 1990-х годов, – стал в США объектом широких партийных дебатов и вызвал открытое противодействие групп, представляющих крупные экономические интересы. В середине 1997 года, в конце первого срока президентства Клинтона, Сенат США выстрелил в его сторону, одобрив поразительным большинством голосов – 95 «за» и ни одного «против» – резолюцию, отвергающую Протокол на том основании, что он ни целесообразен, ни справедлив. И хотя вице-президент Гор, главный американский адвокат протокола, подписал его от имени Америки в конце 1998 года, Клинтон, верно оценив общественное мнение, пустил это дело на самотек.
К концу эры Клинтона ожидания многообещающих свершений при его президентстве сменились большими сомнениями. Только расширение и консолидация Атлантического сообщества по-прежнему оценивались как стратегическое достижение. Но его способность определять глобальную цель уже шла на спад, и вскоре однобокость подходов преемника Клинтона нанесла ей серьезный ущерб. Центральное направление политики Клинтона – глобализация как «экономический эквивалент силы природы» – подвергалось интенсивной критике. Антиглобалистские настроения питали зарождавшийся антиамериканизм, и во время третьей сессии ВТО на уровне министров, проходившей в Сиэтле в 1999 году, массовые демонстрации воспрепятствовали проведению нового раунда многосторонних торговых переговоров.
Америка также становилась все более скептически настроенной в отношении дальнейшего мирового сотрудничества. Росло число американцев, с подозрительностью относящихся к понятию «наднациональное». В середине первого срока президентства Клинтона (1994 г.) во время выборов в Конгресс Республиканская партия добилась больших успехов и в резких националистических тонах пошли разговоры о «Революции Гингрича» [3] , а к вызову лидерству президента добавились его личные неприятности. Его репутации нанес ущерб длительный скандал, доминировавший в политической жизни Вашингтона (и бывший основной темой частных разговоров) в течение целого года с начала 1998 до начала 1999 года, серьезно понизив шансы Клинтона получить поддержку собственных избирателей. Ирония заключалась в том, что меняющееся восприятие американской политики и ухудшение при этом личной репутации Клинтона делали трудноприемлемым провозглашенный им принцип: «внешние дела – продолжение внутренней политики другими средствами». По мере того как внутренняя политика все сильнее отстаивала свои права, идеалистические замыслы Клинтона все более становились ее жертвой.
3
Ньют Гингрич – лидер Республиканской партии, ставший после победы на выборах в Конгресс в 1994 г. спикером Палаты представителей и подвергавший нападкам президента Клинтона. – Примеч. пер.
Многие глобальные проблемы, с которыми пришлось столкнуться Клинтону, имели глубокие корни. Устоявшиеся интересы, национальное соперничество, культурный гедонизм богатых, сильное недовольство бедных и уверенность в своих правах этнических и религиозных антагонистов стали препятствиями на пути превращения глобального верховенства Америки в добрые деяния. Для того чтобы справиться с такими отвратительными, но стойкими реальностями, нужно было воспользоваться традиционными силовыми инструментами, плохо сочетающимися с высокими чувствами. И для этого была необходима мощная внутренняя поддержка, обеспечиваемая ясной стратегической программой.
Борьба с наследием прошлого вынуждала Клинтона вступить в конфронтацию и с некоторыми из тех, с кем он уже сталкивался по вопросам объединения Европы и нераспространения ядерного оружия. Предметом озабоченности снова стала Россия, а европейский национализм свирепствовал на Балканах, тогда как ситуация на Ближнем Востоке зашла в тупик из-за непримиримости глубоко укоренившихся этнических и религиозных противоречий. С окончанием холодной войны наружу вышли давно тлевшие локальные конфликты, которые внезапно превратились в очаги пожаров и потрясений.
Приняв на себя обязанности президента, Клинтон почти сразу столкнулся со взрывами насилия в нескольких частях мира. Эти события отвлекли его от намеченной программы и поставили перед опасной перспективой кровопролития. Сомали и Руанда в Африке находились в состоянии хаоса; распад Югославии привел к эскалации насилия почти в самом центре новой Европы. Вскоре Россия увязла в войне в Чечне; Китай проверял на прочность предел решимости Америки защищать Тайвань от военных посягательств. И в дополнение к этому на протяжении двух сроков президентства Клинтона Ближний Восток оставался кровоточащей раной с незначительными улучшениями и серьезными отступлениями в израильско-палестинском мирном процессе, Ирак стал источником периодической конфронтации, появился на свет антиамериканский терроризм, все более усиливающийся по мере повышения политического накала в регионе.