Второй шанс. Ведун
Шрифт:
Я критически осмотрел орудие лова, подержал в руках, оценивая вес. Тяжеловато уж больно для моего пока что хилого организма. Тут же в памяти всплыла простейшая схема легкого бредня, посредством которого несложно ловить рыбу в одиночку.
– Не, бабушка, такая конструкция не пойдет. Я видел обрывок сети в сарае. Дозволь сделать снасть получше.
– А смогёшь? – с нескрываемым сомнением посмотрела на меня старушка.
– А чего там мочь, дело нехитрое, – уверенным тоном выдал я.
– Тады, пользуйся. Еще что-нить тебе надо?
– Бечевы льняной бобину, ниток суровых катушку, немного дегтя, инструмент сам знаю где находится.
Егоровна удивленно посмотрела на «боярича», по её глубокому убеждению криворукого и неспособного держать в руках ничего тяжелее ложки. А тут вдруг такое выдал!
– Хорошо, внучок, но коль ничего у тебя не сладится, завтрева можешь взять на рыбалку корзину.
Чтобы не выглядеть в глазах доверчивой старушки болтливым хвастуном, немедленно взялся за дело. Для этого вытащил из сарая во двор кусок крупноячеистой сети размером примерно два на два метра. Дырявая во многих местах, но не критично, главное, не гнилая, а прорехи как-нибудь залатаем. Затем достал деревянный ящик с ручкой со всяким столярным инструментом, забытым по пьяни наемным работягой, правившим избу пару лет назад. М-да, видно крепко отшибло память мужику винище, коль не вернулся за оставленным добром, а может, и сгинул где-нибудь под забором, или зарезали сердечного лихие люди. Всякое в жизни бывает.
Вооружившись топором направился к ближайшей лесной опушке. Там срубил две довольно толстые ровные орешины и шесть стволиков потоньше. Приволок во двор, освободил добычу от ветвей, зачистил от коры, затем пилой порезал на нужные мне куски. Из тех, что потолще соорудил горнило снизу ровное, сверху дугообразное. Чтобы согнуть орешину пришлось проявить определенную смекалку и изворотливость. Жаль Потапыча нет, вот кого бы припахать. Концы надежно замотал прочной бечевой, смазанной дегтем. Оно проволокой медной или из мягкого железа значительно надежнее было бы, да где же её взять. Затем к получившейся конструкции привязал шесть тонких стволиков, связав их воедино с противоположного конца. Таким образом, получил некое подобие остова чума или индейского вигвама. Все соединения перевязал крепко-накрепко бечевкой, которую заранее тщательно пропитал березовым дегтем, чтобы не набухла от воды, и конструкция на рассыпалась, а потом еще и сверху обильно смазал узлы. Вонизм еще тот, но деваться некуда. Осрамиться перед старушкой ой как не хочется.
Из подвернувшейся под руку щепки вырезал грубое подобие челнока и намотал на него суровую нить. Для начала залатал дырки в сети. Затем обтянул ею жесткий деревянный каркас, тщательно примотав к нему сетку посредством намотанных на челнок ниток.
Получившуюся конструкцию повертел, подергал. Вроде бы достаточно прочно получилось, подвести не должно. Завтра проведем, так сказать, полевые испытания.
Все это время, Егоровна, вооружившись пестиком и ступкой, сидела на крыльце и готовила какие-то зелья из известных лишь ей одной загадочных ингредиентов. Иногда старушка бросала косые взгляды в мою сторону и её морщинистое лицо озаряла добрая улыбка. Наконец не удержалась и прокомментировала мои телодвижения:
– Экий ты, Андрюша, затейник. Глянь какую хитроумную конструляцию сообразил. – она подошла, оценила вес получившегося бредня, и, помотав удивленно головой, выдала компетентное: – А ведь действительно, этой штуковиной половчее в бочажках орудовать. Корзина супротив её тяжеловата и не такая глыбокая.
Все-таки молодец бабушка, хоть и в возрасте, а мозги варят, как не у всякого молодого. Мгновенно заценила идею.
– Егоровна, а здешние мужики, разве бредешком не промышляют?
– Ну почему не промышляют? И сетями, и бреднями, и корзинками ловят, и переметы ставят, и острогой бьют, а пацанва удочками удит, а когда вода согреется, руками тащат из-под коряг, особливо налимов. В реке нашей всякой рыбы жуть скоко, даже стерлядка попадается, белорыбица тож.
На следующее утро я отменил традиционную тренировку. Сразу после плотного завтрака прихватил бредень, большой полотняный мешок для рыбы и спустился с холма, на котором располагалось имение поместной дворянки Третьяковой.
Ха, имение: изба, хоть и вполне добротная, да пара сараев, отдельно подвал с ледником для хранения скоропортящихся продуктов, и все это огорожено довольно хилым заборчиком. Впрочем, еще есть большой сад, вполне себе ухоженный, и пятьдесят гектар под пашню.
Разумеется, сама Егоровна за всем этим уследить не в состоянии. Для этого существуют окрестные деревни и села с довольно многочисленным крестьянским населением. На летний наем к лекарке идут весьма охотно, поскольку та не скупится и щедро оплачивает крестьянский труд звонкой монетой. А мужики время от времени получают еще и премию в виде стопочки «с устатку» первоклассного самогона, изготовленного умелыми руками Василисы Егоровны и выдержанного в дубовых бочонках. Я как-то пригубил из случайно оставленного на столе штофа. По вкусу отличный скотч. Жаль рановато мне употреблять спиртные напитки. Стану взрослым, тогда… Вот только не подумайте, что в прошлой жизни я был отпетым пьяницей. Алкаши не достигают успехов в жизни, каких добился я. Однако для повышения тонуса принять пятничным вечерком после напряженной рабочей недели рюмочку-другую качественного вискарика, на мой взгляд, к алкоголизму не имеет никакого отношения.
Спустившись с пригорка, направился к ближайшей луже, оставшейся после ухода основной воды с пойменного луга. Стянул с себя полотняные штаны и рубаху, обувки на ногах не было – с наступлением тепла, вопреки настояниям доброй Егоровны, заставлявшей меня носить чёботы, ходил босиком. Привык кожа на ступнях огрубела, теперь никакой обуви не нужно. Впрочем, от хороших кроссовок я бы не отказался – это вам не поделки местных кустарей, абсолютно бесформенные, то есть без разделения на правую и левую, по этой причине неудобные.
Оставшись в полном неглиже (а кого стесняться?), взял в руки бредень и ступил в воду. М-да, дайте тепленькую! Впрочем, через минуту вода уже не казалась обжигающе ледяной. Потащил бредень от одного берега к другому. Эх, жаль загонщиков с боков нет, рыба не такая уж и дура, чтобы самой лезть в ловушку. Но вроде, добычи тут предостаточно, время от времени получал по ногам чувствительные удары, а еще и наступал на что-то склизкое шевелящееся. Вообще-то, меня этим не запугать, ядовитых рыб в реках Средней полосы Европы не бывает, хищников способных растерзать человека, также– это вам не Амазонка с её пираньями, крокодилами и многочисленными змеями.
Первый улов оказался вполне приемлемым. Пара крупных щук, окуней пяток с полдюжины лещей, плотвы много, линь, подуст, три достойных сазана, здоровенный карп. Крупняк упаковал в мешок, мелочь оставил на берегу на радость чайкам, воронам и еще каким-то птицам, деловито кружащих над бесчисленными усыхающими озерками в надежде на легкую добычу.
Посидел на бережке, согрелся, передохнул и направился к следующему бочагу. Этот был немногим подлиннее, бредень пришлось тащить дольше, к концу подустал основательно. Впрочем, оно того стоило – со второго захода набил мешок добычей по самую горловину. Пришлось притопить снасть в воде, чтобы никто не позарился, громоздить двадцатикилограммовый мешок на спину и тащить хоть и не по очень крутому, но все-таки склону.
До дома Егоровны добрался совершенно ухайдоканным. Сил хватило высыпать рыбу в заранее приготовленную для этой цели бочку. Потрошить и засаливать после будем, а пока азарт и плевать на усталость. Посидел минут двадцать. Детский организм он весьма пластичен, и усталость из него улетает моментально.
До обеда успел притащить еще два тяжеленных мешка рыбы. Бочку набил, но на этом не успокоился, побрел обратно по склону вниз за очередной добычей. Сам себе напоминаю, забравшегося в курятник хорька – вроде бы, пару куриц придушил и хватит тащи в лес, ан нет, нужно ещё, ещё и ещё и всё мало.