Второй Шанс
Шрифт:
После чего, совершенно успокоившись, Дюша стал ждать окончания своей смены.
Раздражающие тварей человеческие запахи топлива, масла, раскаленного железа, потных тел далеко разносились ночным ветерком. Батальон расположился треугольником, одной из сторон опираясь на реку, с караулами и дозорами, и повышенной бдительностью. Что творилось на отрезке между Альпами и Пиренеями, точно не мог сейчас сказать никто. Флот контролировал бывший «Лазурный берег», но не далее, чем на пять — семь километров вглубь. Метались отряды тварей и народного ополчения людей, паниковало и пыталось
Поэтому, несмотря на все уверения, что твари застряли возле Пиренейского «котла», мотопехота слегка нервничала. Одно дело в чистом поле посреди белого дня давить тварей, а вот так вот ночью, не имея возможности маневра. От таких мыслей спокойствия не прибавлялось даже у бывалых солдат. Самые безбашенные рассчитывали покрыть себя неувядаемой славой, встав «нерушимым горным щитом» на пути потока тварей, но даже их безбашенность не хотела бы встречаться с тварями накоротке ночью.
И плевать на уверения твареведов, что твари ночью не слишком опасны. Да, нюх и слух работают независимо от света, но все равно твари ночью атаковали крайне редко. И, разумеется, каждый такой случай порождал волны и валы страшилок, рассказов, баек, в стиле «сидим мы у костра, твари цап Лёху и больше мы его не видели, и тишина вокруг!» При этом, вне всякого разума, тварям приписывались способности ходить и бегать под землей, совершенно бесшумно передвигаться, оставаться невидимыми для тепловизоров и приборов ночного видения, не говоря уже о способностях выманивать людей из укрытия, действуя на подсознание ультразвуком.
В одной из таких страшилок Дюша с удивлением мог бы узнать собственное творение, когда-то затравленное взводу огнеметчиков в джунглях Южной Америки. Сержанту было скучно, и он скоротал полчаса, рассказывая о «ужасной горной твари», которая, якобы любит есть человеческую обувь. Мол, Сверхмозг хотел подорвать силы людей, уничтожая их обувь, и вывел новую тварь. Та получилась туповата и ходит-бродит по горам, и не только, и везде, как увидит обувь, так и ест. Чаще всего вместе с ногами тех, кто носит эту обувь. Дюша затравил байку и забыл, а она взяла и разошлась по всей планете. Смесь нелогичного и бытового ужаса обеспечила страшилке долговечность.
Но наблюдавшие за батальоном твари совершенно не собирались нападать. Скорее заботливо пересчитать и запомнить, чтобы потом передать Вожаку, который передаст дальше по цепочке, вплоть до Повелителя. Надо сказать, что одно из своих самых слабых мест — централизованное управление, зависящее от расстояния до Мозга и от присутствия Слуг и Вожаков — твари так и не преодолели. И сейчас те остатки тварей, что рыскали вокруг, находились на грани потери управления. Как правило, после потери управления твари начинали творить то, к чему их подталкивали инстинкты, и самым мощным из них оставалось убийство всех людей, кто попадется на глаза и кто подвернется под лапу.
Но, как уже неоднократно говорилось, потеря управления также снижала тактические и стратегические таланты тварей практически до нуля. И таких вот бродячих, потерявших управление, легко и непринужденно перемалывали в кровавый фарш и консервы войска людей. Даже народные ополченцы справлялись, слегка потрудившись. Одно время, еще в Первой Волне такие вот «управленческие потери» составляли до 40 % от общего количества. Из этого были сделаны выводы, выведены новые твари, и даже выращен Сверхмозг (во всяком случае, часть твареведов была уверена в этом).
Но, вопреки досужим россказням и слухам, Сверхмозг не мог взять под контроль любую тварь. В силу особенностей размножения и построения самой пирамиды подчинения тварей. В сущности, появление Сверхмозга не решило проблемы потери контроля на низовом уровне. Работы велись, но не слишком активно. Твари оказались слишком близки к победе, и сейчас Сверхмозг совершенно не собирался отвлекать ресурсы на выведение какого-нибудь, условно говоря, Надсмотрщика, способного командовать тварями и не съедающего столько ресурсов на выращивание, как Слуга. Как сказали бы Прежние, дешевизна и массовость, но пока такого твари добились только при выращивании низовых, не боевых особей. Даже «мясо», как обычно люди именовали нескольких самых массовых тварей, представляющих, как правило, разноразмерный набор клыков, когтей и хитина, требовало для выращивания уже затрат. Будь иначе, твари, как насекомые, заполонили бы Землю, и смели всех и вся одной только массой.
Но пока твари продолжали наблюдать и запоминать.
— Не дураки, да, — одобрительно заметил Дрон, поднимая бинокль. — Вдоль реки оно вернее.
— Только едут медленно, — добавил Виталь, — видимо и вправду рухлядь старую выдали. Если там будет «Еж», то можно будет славно поностальгировать.
— У меня такое чувство, что кое-кто рад старой технике, — медленно и вдумчиво добавил Дюша. — А, Виталь? Прямо не терпится добраться до техники и покопаться в ней?
— Конечно, — пожал плечами рядовой Лукин. — По джунглям и горам бегать не так интересно, как с техникой возиться. Никакого сравнения, я бы сказал.
— Мне всегда казалось, что Лев отбирал в группу «Буревестник» только добровольцев, — с удивлением заметил Асыл. — Да и вообще не в привычках генерала давить в таких вопросах.
— Ну да, добровольно, — пожал плечами Виталь. — Должен же кто-то бегать и давить тварей в зародыше? Но копаться в технике все равно интереснее. Или это потому, что теперь редко выдается возможность?
— Теперь у тебя будет сколько угодно возможностей! — расхохотался Дрон. — Зная Льва, думаю, никто не будет спорить, что генерал не успокоится, пока вся техника не будет на ходу? Как он это называет?
— Дополнительный шанс для дураков, — проворчал Асыл. — Никогда этого не понимал.
— Да, да, — вклинился Дюша, — вот тут недавно с сержантом из спасшихся перекинулся парой слов. Танкист, представляете? Твари настолько быстро напали, что они не успели добежать до танков. Пришлось им драпать от Пиренеев до Альп.
— И что, по дороге не было танков? — удивился Виталь.
— Я бы спросил, какого непечатного слова там делала охрана? И почему пара танков не стояла на дежурстве? И еще много чего бы спросил, но тут и гадать не нужно. Проспали все товарищи танкисты, понадеялись, что твари не пройдут через границу, — Асыл демонстративно сжал руку, показывая, что бить надо было таких разленившихся товарищей, и бить серьезно.
— Вообще, надо заметить, уровень разгильдяйства и раздолбайства превышает все мыслимые пределы, — еще добавил Дюша. — Сколько мы уже тут стоим? Не скрываемся, в бинокли смотрим, а эти мотопехотинцы даже глазом не ведут. Совсем страх потеряли, да. Во времена второй Волны такие долго не жили.