Второй шанс
Шрифт:
– Едва ли, - была вынуждена признать я.
– Так и думал, - Гродари опустился на одно колено и приказал мне.
– Повернитесь. И приспустите ткань нижней сорочки, до уровня нижней юбки.
Испытывая невероятное смущение, я все же последовала указаниям, и придерживая бюстье, высвободила руки из черных кружевных рукавов, после нижняя рубашка уже без всяческой помощи соскользнула на пол.
– Волосы, Асьен, - тихо напомнил Гродари.
Перекинув золотые локоны через плечо, я осталась стоять одеревеневшей от неловкости статуей, остро и странно ощущая, как чуткие пальцы касаются болезненных
И когда дышать стало легче, я не могла не спросить:
– Месье Гродари, этот знак на вашем лице вы получили в сражении с Заклинателями?
Тихая усмешка, и совершенно неожиданный ответ:
– С одним Заклинателем, Асьен. Всего с одним. Отец попал под подозрение, я как его наследник соответственно так же. Ко всему прочему по законам императорского дворца я обязан был жениться и покинуть Небесный Город, но я не мог оставить отца в этом серпентарии одного. Шрам решил множество проблем. Калека не может наследовать род, поэтому титул наследника перешел к моему брату. Император же, виня себя за необоснованные обвинения и пытки, коим я был подвергнут в тюрьме, даровал мне титул и пост капитана стражи при дворце.
И завершив с обработкой моих ран, Гродари поднялся.
Прикрываясь руками, я обернулась к капитану стражи, подбирая слова для благодарности.
– Не стоит, -пресек он любые попытки.
Улыбнулся, протянув руку, стер слезу, которая неведомо как оказалась на моей щеке, и произнес:
– Берегите себя, Асьен. Я постараюсь быть рядом и войти в свиту кронпринца, но, к сожалению, защитить вас от самого его императорского высочества я не в силах. В отличие от Эльтериана, Кераернаэран пользуется полной поддержкой императора, и… Полагаю, мне лучше не продолжать. В любом случае вы должны знать - если потребуется, я предприму все возможные меры, чтобы спрятать вас.
– Благодарю, Гродари, - смущенно проговорила я.
Поклон, и страж исчез столь же бесшумно, как и появился.
Постояв еще некоторое время, я посмотрела на баночку с мазью, оставленную стражем. Она ничем особым не отличалась от тех, что уже находились на зеркальном столике, разве что не была покрыта рисунками и надписями, но от чего-то мне захотелось ее спрятать. Закрыть от чужих глаз. Сохранить в тайне, которую мы с Заклинателем разделили на двоих. И хоть разумом я понимала, что лучшим способом сокрыть ее будет оставить здесь, среди других баночек, все же не стала этого делать.
Взяв фарфоровую баночку, завернула ее в платок, и скрыла в шкафчике. Глупо, конечно, но что-то внутри подсказывало, что это совершенно верный поступок.
Внезапно, дверь в мою комнату распахнулась.
Уверенные решительные шаги, и в ванную комнату не глядя мне в глаза, без спросу ворвался кронпринц. Но, видит Небо, напугало меня вовсе не это, а тот чудовищный факт, что в его руке имелась фарфоровая баночка! Точно такая же, какую несколько минут назад принес Гродари.
– Отец приносит вам свои самые глубочайшие извинения, - опускаясь на колено, и резко притянув меня одной рукой, произнес лорд Каенар, - более ничего подобного никогда не повторится. От мази станет немного жарко, не волнуйся, это нормально.
И расположив баночку на стуле рядом, все так же удерживая
Эти повреждения уже оказались обработаны.
И судя по теплу, которое я ныне испытывала, состав был ровно таким же, как в той баночке, которую принес Каенар.
Несколько долгих мгновений, пока его императорское высочество разъяренно взирал на меня, я судорожно пыталась придумать объяснение произошедшему. Передал кто-то из слуг по пути сюда, а я его лица не заметила? Но путь в комнаты был коротким и кронпринц доставил меня самолично. Нет, это не вариант.
Какая-то баночка просто стояла тут, и я решила воспользоваться? Звучит глупо, но и я не должна быть умна по идее.И сочтя, что это будет наиболее удобной «правдой», я уже собиралась было высказать данную версию, как Каенар холодно предупредил:
– Прежде, чем попытаешься солгать мне, не забудь включить в свою «правдоподобную версию» тот факт, что нанести мазь самостоятельно ты бы не смогла!
И я поняла, что лгать смысла нет.
– Не дергайся, - слова, сказанные таким тоном, что теперь страшно стало даже дышать.
Между тем, кронпринц старательно стер прежнюю мазь, в после гораздо более плотным слоем нанес принесенную им. И в жар меня действительно кинуло – но я не уверена, что виной тому была мазь. В отличие от Гродари, его императорское высочество не церемонился - чуткими и осторожными его касания становились лишь в местах повреждений, все прочее покрывалось мазью жестко, бескомпромиссно и основательно. Поясница, ребра по кругу, и совершенно внезапно - левая ладонь.
– Протяни левую руку, - приказал его высочество.
И лишь тогда я обратила внимание, что посинения и повреждения присутствуют так же и там.
– Спишь, сегодня на животе, - поднявшись, и продолжая растирать мою ладонь, отдал указания кронпринц.
– Никаких писем, рукой старайся не шевелить вовсе.
И нагнувшись, он вытянул второй сверху шкафчик, в котором, я столь запоздало обнаружила бинты.
А кронпринц, вытянувший несколько мотков белой ткани, баночку с мазью.
От ужаса, я дышать перестала.
Однако лорд Каенар, казалось, вовсе не обратил внимание на обнаруженное. Довольно туго перебинтовав кисть моей руки. Он точно так же наложил повязку и на спину.
После были вызваны Сиерра и Ивель, коим приказали позаботиться о моей скромной персоне.
Но когда его императорское высочество ушел, Ивель отправилась за поздним ужином, а Сиерра о чем-то увлеченно рассказывала, кажется о том, что произошло на балу, я скользнула в ванную комнату, вытянула второй шкафчик зеркального столика и с трудом сдержала стон – баночки с мазью, принесенной мне Городари, не было.
***
Последующие четверть часа были самыми сложными в моей жизни, потому что я совершенно не знала, что делать. Будучи супругой принца Эльтериана, мне пришлось накрепко уяснить, что чем сильнее я буду просить за кого-либо, тем суровее его накажут или же казнят. Так было всегда. Стоило мне попросить за кого бы то ни было, и Эльтериан срывал всю свою злость на том несчастном, о коем я посмела заикнуться.