Второй шанс
Шрифт:
— Почему ты думаешь, что я знаю?
— Я видела твою татуировку.
Он не сводил глаз с дороги, когда сказал: — Может, я набил её сам.
— Не-а. Она на правой руке, а ты правша. Это было бы нереально. Попробуй ещё раз.
— Ладно, сталкер, — его глаза перебежали на меня. — Может, я сделал это в колонии для несовершеннолетних.
— Это более правдоподобно.
— Мило.
— Но всё равно не правда. В центре города, у «Муши»?
Он покачал головой. — Нет.
— Что, слишком круто для тебя?
—
— Так…? Где делал ты?
— 402 Ink.
— Хорошо, — я улыбнулась, потому что уже знала это. — Так ты отвезёшь меня туда?
— Ты же знаешь, что они принимают по предварительной записи, да? — Его правая рука была расслабленной и как бы нависала над рулём, а левое предплечье опиралось на оконную раму, в то время как только несколько его пальцев фактически управляли рулём. Это была спокойная уверенность, как и он сам. — Все тату-салоны. Шансы не в твою пользу, что кто-нибудь сможет принять тебя сегодня.
— Что, правда? У тебя нет никаких связей? — Коллег? — Кого-то, кого ты можешь попросить об услуге?
— То, что у меня есть татуировка не означает, что у меня есть контингент тату-мастеров, которые могут оказать мне услугу.
— Контингент тату-мастеров. Как название группы. Так и назови.
Это заставило его улыбнуться. — Мне нравится. Полагаю, ты будешь солисткой?
— Ты шутишь? У меня ужасный голос. Да и играть я смогу разве что на бубне.
— Слабачка.
— Нет, «слабость» — это не помочь своей подруге записаться на татуировку.
— О, так ты теперь моя подруга.
Я опустила козырёк, достала помаду из рюкзака и накрасила губы снова. — Да. Мы друзья, Ник Старк. Смирись с этим.
Ник включил поворотник и выехал на автостраду. — Если ты моя подруга, назови три факта, которые ты знаешь обо мне.
— Хм, давай посмотрим. Три факта, — будь я честной, то могла бы, наверное, заполнить несколько страниц блокнота тем, что я знала о нём из всех моих повторяющихся дней. Но я сделала вид, что задумалась, прежде чем сказать: — Во-первых, я знаю, что ты водишь грузовик.
— Это очевидно, Хорнби.
— Ладно, — я снова подняла козырёк и сказала: — Ну, начнём с того, что ты никогда не делаешь заметок по химии, но всегда получаешь оценки лучше, чем у меня.
— Ты, любопытная маленькая засранка, не отрывай взгляд от своей тетради.
Я улыбалась, убирая помаду и сказала: — Во-вторых, от тебя всегда пахнешь мылом.
Он покосился на меня. — Это называется принимать душ.
Я закатила глаза. — Нет, от тебя прям несёт мылом. Как будто ты сделан из мыла «Ирландская весна» или наподобие.
Он издал тихи смешок, а потом сказал: — Ты такая чудаковатая.
— Я не чудаковатая. И в-третьих. Хммм, — я посмотрел на него. — Ты не такой придурок,
— Что ж, думаю, это хорошо, — сказал он, улыбнувшись мне, и включая поворотник перестраиваясь в другую полосу. — Так ведь?
— Да, — я прочистила горло и сказала. — Так ты мне поможешь?
Он ответил, не отрывая глаз от дороги: — Ну они открываются только после обеда, но да.
— Ты поможешь? — Я взвизгнула, но мне было всё равно. — Да!
Он только покачал головой, ускоряясь.
— Ладно, Ник, — сказала я, отчаянно желая знать о нём каждую мелочь. — Давай сыграем в игру.
— Нет.
— Я задаю вопрос, — спокойно сказала я, стараясь не рассмеяться, потому что он не смотрел на меня, но его глаза сморщились в уголках, — а ты будешь отвечать.
— Нет.
— Давай, будет весело. Как в «Правда или действие», только это всё правда, и без пошлятины, — я выключила радио. — Если хочешь, позже ты сможешь задавать мне вопросы в ответ.
Он снова посмотрел на меня искоса. — Мне и так нормально.
Меня не волновала его сдержанность, когда я повернулась к нему, улыбнулась и сказала:
— Вопрос номер один. Если бы закон требовал профессионально участвовать в спортивных соревнованиях или быть расстрелянным, что ты выбрал?
Он даже не взглянул на меня. — Бег.
— Серьёзно? — Я наклонила голову и посмотрела на него в его выцветших джинсах и черной куртке. — Я просто не могу представить тебя бегуном.
— Следующий вопрос.
— Ну, нет — смысл игры в том, чтобы я узнала что-то о тебе. Ты бегаешь?
— Да.
— Правда? — Я просто не могла себе этого представить. То есть, он был в отличной форме, но казался слишком напряжённым для бегуна. — Ты ходишь на пробежки?
Его глаза слегка прищурились. — А как бы я ещё бегал, если бы не ходил на пробежки?
— Не знаю, — я правда не знала. — Ну а что ты слушаешь, когда бегаешь?
— Отстойная игра, — пробормотал он выезжая на Сент-Мэри-авеню.
— Metallica?
Он уставился на меня. — Иногда.
— Что ещё? — Мне нужно было узнать об этом больше. — А ты каждый день бегаешь?
Он остановился на светофоре, прежде чем повернуться и встретиться со мной взглядом, затягивающим вас внутрь и вы не замечаете ничего, кроме Ника Старка.
— Я каждый день просыпаюсь в шесть и пробегаю пять миль. Теперь мой черед?
Я моргнула — в шесть утра? Пять миль?
— Ещё нет, — я прочистила горло. — Ладно, это гипотетический вопрос. Зачем парню притворяться, что он не узнал девушку, которую знает со школы?