Второй шанс
Шрифт:
Мои глаза метнулись к нему, удивлённая тем, что он просто так был готов пойти на это.
— Наверное.
— Так какой у нас план? — спросил он.
— Хммм, — я прикусила губу когда мы остановились у фонтанов, стоявших перед зданием. Думай Эм, думай. — Мы можем включить пожарную сигнализацию.
— Ничего такого за что нас арестуют, преступница, — сказал он и рассмеялся, его взгляд скользнул по мне, и было невозможно удержаться от улыбки.
— Может, мы сможем
Он просто посмотрел на меня.
— Ну? Я тебя не слышу…
— Должна быть боковая дверь, — он выбросил свой стаканчик в зелёную урну. — Одна из тех дверей только для выхода, которые есть почти в каждом здании.
— И…?
— И мы найдём её и притаимся. Как только кто-нибудь выйдет, мы войдём.
Я моргнула. — Это гениально.
— Нет, это здравый смысл.
— Ладно. Тогда никакого комплимента тебе, я отзываю комплимент.
— Ты не можешь отозвать комплимент.
— Нет, могу.
— Нет. Моё эго знает, что ты считаешь меня гением, как бы сильно ты это не отрицала.
Это заставило меня рассмеяться. — Я не считаю тебя гением. Я сказала, что эта идея была гениальной.
— Одно и то же.
Я просто закатила глаза и сделала глоток кофе.
— Подожди, когда ты успел допить свой чай?
— А я и не допил. Он был ужасный, и я устал его носить.
— Но ты его только купил.
— Мы будем говорить о моём чае или будем искать ту дверь?
Я выбросила кофе в урну. — Пойдём искать ту дверь.
Мы пошли параллельно зданию, намеренно ведя себя как двое подростков, гуляющих по центру города, на случай камер. Пока мы обследовали здание, он рассказал мне смешную историю о том, как он работал на поле для гольфа и застрял там в устройстве для сбора мячей.
— Я даже не знаю, что такое «устройство для сбора мячей», — сказала я, глядя на каменный фасад здания.
— Устройство, которое собирает мячи для гольфа.
Я закатила глаза. — Это понятно, но я не могу представить, как оно выглядит.
— Тебе и не нужно представлять. Просто знай, что я застрял внутри на час и чуть не умер от теплового удара.
— А ты не мог разбить окно или ещё что-нибудь?
Ник покачал головой и сказал: — Мы все до смерти боялись нашего босса Мэтта — он был полным говнюком. Мы никогда бы не рискнули сделать это.
— Ты бы предпочёл умереть в устройстве для сбора мячей?
Вместо того, чтобы ответить мне, он сказал: «Смотри». Ник указал на в задней части здания, выкрашенную в тон кирпичу и едва заметную.
— Как думаешь, люди пользуются ею?
— Понятия не имею, — ответил он.
Дверь открылась.
Я ахнула и чуть не попала под ноги трём женщинам,
Совсем не похожий на угрюмого, тихого напарника по химии, с которым я просидела за одной партой целый год.
Но как только они отвернулись от нас, он приподнял бровь.
— После вас…?
— Пошли скорей.
Мы вошли внутрь и дверь за нами хлопнула.
Оказавшись на лестничной клетке я направилась к двери, которая была за ней, когда он сказал: — Подожди.
Я остановилась. — Почему?
— Мы не знаем, что находится по ту сторону этой двери. Но мы знаем, что нам нужно подняться на сороковой этаж, поэтому…
И он кивнул подбородком в сторону ступенек.
— Поэтому ты хочешь подняться на сорок лестничных пролётов? — Мне не хотелось демонстрировать перед ним свою плохую физическую подготовку. Не-а. — Не все из нас бегают каждое утро.
— Мы можем подниматься по два пролёта за раз и отдыхать между ними.
— Мне не нужна твоя жалость к моей физической подготовке.
Он снова поднял бровь. — Так ты хочешь…?
Я тяжело вздохнула. Потом застонала, прежде чем сказать: — Давай сделаем это.
Первые два полёта были довольно лёгкими, но к третьему мои квадрицепсы начали сводить судороги, и я почувствовала, как пот начал выступать на моём лбу.
— Ты в порядке? — спросил Ник, когда мы остановились на первый перерыв.
— А ты? — я пыталась удержать себя от одышки, но голос был довольно запыхавшийся, когда я сказала: — Это раз плюнуть, — я заметила, что он не проявлял никаких признаков физического напряжения, кроме лёгкого румянца на щеках.
— Правда? — он подозрительно посмотрел на меня и сказал: — Прости, я тебя задерживаю? Хочешь пробежать следующий пролёт?
«КОНЕЧНО ЖЕ НЕТ!», «Нет, спасибо», «Ты что, с ума сошёл?» — всё это были бы подходящими ответами, но мой рот, казалось, не мог вымолвить ни слова. Что было странно, потому что я не считала себя особенно конкурентоспособной, тем более когда дело касалось спортивных состязаний.
Но тот факт, что я могла сказать, что он знал, что я этого не сделаю, заставило меня произнести немыслимое.
— А как насчёт следующих двух?
Его рот скривился широкой улыбке, и он сорвался с места. Я начала медленно бежать по лестнице за ним, желая умереть в своих кожаных штанах, и он тут же замедлился и поравнялся со мной. Я посмотрела налево, и там был он, улыбаясь так, словно мог бегать по лестнице весь день.
Я улыбнулась в ответ, в то время как моё сердце колотилось, выкрикивая нецензурные слова и пыталось вспомнить, в чём заключается его работа.