Второй шанс

Пайнтер Линн

— Спасибо, — сказала я, и мы все сели за столик у окна.

После этого мы погрузились в смех и разговоры. Рокс, Трей, Крис, а как оказалось, и Алекс были самыми весёлыми людьми, которых я знала. Не было ничего приятнее, чем провести несколько часов просто с ними, без помех в виде работы, домашнего задания и парней.

Они справедливо дразнили меня, когда я закончила свою вторую порцию спагетти, прежде чем Алекс даже доел первую, а я хохотала, когда Рокс и Крис вовлеклись в игру с историями.

— Пара,

выгуливающая собаку, вместе пятнадцать лет, но женаты только год, — сказал Крис. — Это был их худший год, и они оба знают, что испортили всё, дав клятвы.

— Мрачно, — рассмеялась я.

— Так ведь? — сказал Алекс.

— Наконец-то она согласилась, потому что видела, как её ежегодные отказы ранят его, — сказала Рокс, — но теперь страдает она. Оба хотят всё закончить, но ни у кого не хватает смелости сказать об этом.

— Он работает по шестьдесят часов в неделю только чтобы не возвращаться домой, — добавил Трей.

— Вообще-то, — продолжил Крис, указывая на собаку, — сейчас эта собака их связующее звено. Никто из них не может вынести мысли отдать…

— Фрикадельку.

— Да, Фрикаделька, — согласился Крис, кивнув в знак признания дополнения Алекса. — Никто из них не может вынести потери Фрикадельки, поэтому они каждый вечер после ужина вместе выгуливают этого пса, мечтая оказаться где угодно, только не здесь.

Я сделала глоток газировки и сказала: — Вы взяли игру и сделали её депрессивной. А ну быстро исправили её с этой дамой.

Мы все посмотрели в окно, где шла высокая женщина в комбинезоне и берете, разговаривая по телефону.

— Это Клэр, — сказал Крис. — Раньше она была моделью, но бросила шикарный образ жизни, чтобы вернуться домой и ухаживать за дядей Билли.

— Который потерял память из-за несчастного случая с микроволновкой, — с энтузиазмом продолжил Алекс, вживаясь в игру. — Теперь он может говорить только о NASCAR (прим. пер.: автомобильные гонки) и женщинах из The View (прим. пер.: американское дневное ток-шоу).

Мы все рассмеялись.

— Днём она заботится о нём, но ночью любит надевать свои супермодельские наряды и бродить по Старому рынку в поисках мужчин, заинтересованных в свинг-танцах, — сказала Рокс.

— Это значит секс?

— Конечно, секс, — Трей закатил глаза и добавил. — Она танцует с ними, а когда они засыпают, убивает их и продаёт органы на черном рынке.

— Жестоко.

— Но прибыльно.

Я хихикнула и потянулась за чесночным хлебом Криса.

— Ладно, Алекс, твоя очередь. Что насчёт этого парня?

Алекс посмотрел на меня, потом в окно.

— Все, кто знает этого парня, считают его придурком, потому что он никогда не улыбается.

Я оторвалась от хлеба и увидела парня в чёрной куртке, проходящего мимо с коробкой под мышкой.

— Но на

самом деле он хороший парень, которого мучают сожаления о том, что он вёл себя как придурок по отношению к тому, кто ему действительно дорог.

Парень взглянул в окно и… это был Ник.

— У него был идеальный день с идеальной девушкой, — сказала Рокс, — но его циничное сердце отказывалось верить, что это может продолжаться вечно, поэтому он оттолкнул её.

Я посмотрела на Рокс и едва смогла произнести: — Что вы делаете?

— Наводя порядок в грузовике и почувствовав запах её духов на куртке своего брата, он понял, что задыхается от тоски по ней, — сказал Трей.

— Что происходит? — всхлипнула я и заморгала, когда Ник остановился и посмотрел прямо на нас.

На меня.

Алекс продолжал, как будто я ничего не сказала.

— Он знает, что упустил свой шанс, но просто хочет подарить ей подарок на день рождения. А потом уйдёт.

Я посмотрела на его лицо, красивое, единственное лицо в мире, которое заставляло меня хотеть плакать. Пока я наблюдала за ним, он сглотнул и пригвоздил меня взглядом такой интенсивности, что я чувствовала его от макушки до кончиков пальцев ног.

Я покачала головой и отвернулась от окна, встретившись взглядами с друзьями.

— Не думаю, что моё сердце выдержит ещё один раунд этой игры.

— Просто выслушай его, — сказал Крис.

Я глубоко вздохнула. Затем встала, прошла через ресторан к входной двери, распахнула её и вышла на улицу. Я уже собиралась пойти в том направлении, где мы видели его через окно, как услышала: «Эм».

Я взглянула направо и увидела его: он стоял у двери, дожидаясь меня.

Было просто несправедливо, насколько он красив. Черная толстовка всё ещё была на нём, и меня бесило, как одно его присутствие сводило на нет всё веселье, что я испытывала с друзьями. Глядя на Ника, мне просто хотелось пойти домой и плакать.

Скрестив руки, я сказала: — Я пытаюсь поужинать с друзьями. Что тебе нужно, Ник?

Он кивком головы предложил мне следовать за ним к одному из столиков на открытом воздухе, который пустовал, потому что было слишком холодно, чтобы кто-то ел на улице. Я закатила глаза и пошла за ним, раздражённая тем, что ему каким-то образом удавалось командовать мной в мой день рождения.

— Открывай, — он поставил коробку на стол, посмотрел на меня глазами, которые преследовали меня даже в дневных грёзах, и добавил: — Пожалуйста.

Он выглядел таким… напряженным. Его челюсть была сжата, глаза пристально смотрели на меня. Я глубоко вздохнула и убедила себя, что не понимаю, почему в моём животе порхают бабочки. Я протянула руку и потянула за край красной ленты, завязанной в идеальный бант, но когда сняла крышку с белой коробки и заглянула внутрь, то не поверила в то, что вижу.