Второй шанс
Шрифт:
– Что? Ох, я пока не готова с ним встречаться, - промямлила я, чувствуя, как внутри всё холодеет.
– Давай в другой раз.
– Нет, - твёрдо ответила сестричка.
– Сегодня. Это необходимо для моего плана мести. Одна я никак не могу пойти сегодня. Вы должны меня страховать…
– Господи, Лина, что ты задумала?
– испуганно поинтересовалась я.
– Пока не скажу, даже не проси. Позже всё узнаешь. И ещё, главное, ничему не удивляйся. Чтобы я не говорила и не делала, помни - всё продумано, - заверила она.
– Никуда я не пойду, пока всё
– Ладно, тогда я пойду одна. Если всё пойдёт не так, будешь потом жалеть, что не пошла мне на встречу!
Сказав это, сестра нахмурилась и я поняла, что действительно ведь пойдёт одна, и в случаи чего, я не смогу ей помочь.
– Ладно, пойдём с тобой, - нехотя согласись я.
– Но давай не сегодня. Честно, не могу я пока видеть этого… - я замялась, подбирая цензурное слово.
– Эва, всё равно придётся встретиться с бывшим женихом, поэтому лучше не тянуть, - произнёс Матвей.
– Точно, - вставил Арсений.
– Ты только ещё больше станешь себя накручивать. Не трусь. Посмотри своему прошлому в глаза без страха. Ты ведь перехитрила этого урода. У тебя не один козырь в руках, а ты боишься.
Тяжело вздохнув, я задумалась об их словах, и поняла, что действительно, чем дальше буду тянуть, тем меньше потом будет сил преодолеть свой страх и ненависть к Андрею.
– Хорошо, - проворчала я.
– Пойдём в ресторан сегодня. Какой и во сколько?
– В “Агадае”, в восемь, - жизнерадостно ответила Лина.
– А теперь пошли веселиться. Сто лет уже не каталась. И даже боюсь представить, сколько раз упаду!
– Можешь падать в мои объятия, - весело произнёс Арсений, и Лина моментально дёрнулась от его слов, а потом посмотрела на меня и прошипела:
– Ты что, ему ничего не сказала?
– потом повернулась к парню и зло добавила: - Только в одном случаи приближусь к тебе на льду - чтобы проехать лезвием конька по твоему языку!
– Да? Тогда постараюсь не падать и не вываливать язык на лёд, - со смешком заверил Арсений, не давая мне ничего сказать.
– А приближаться ко мне или нет, не тебе, красотка, решать. Я сам всё время буду рядом с тобой.
Матвей прокашлялся, привлекая внимание парочки, которая сейчас сверлила друг друга глазами и стараясь не смеяться, произнёс:
– Мы на коньках будем кататься или ледовое побоище желаем устроить?
– Побоище, раз до некоторых предупреждения не доходят, - чеканя каждое слово, произнесла Лина.
– Да, побоище до победы одной из сторон, - кивнул Арсений и вкрадчиво добавил: - А потом победитель с побеждённым будет делать, что захочет.
– Ты доиграешься, - предупредила Лина.
– Не буди лихо, пока оно тихо.
– Поздно. Моё лихо уже проснулось, - широко улыбаясь, сказал он.
– А теперь обувай свои коньки, и пойдём смотреть на твоё лихо. А потом я покажу и своё.
– Мне твоё лихо по барабану. Эксгибиционист долбанный!
– Долбанный? Не, скорее долбящий, - с довольной улыбкой сказал Арсений.
– Так может ты дятел?
– Лина всё больше заводилась.
– Смотри, говорят, они умирают от сотрясения мозга!
– Ооо, сотрясения? Я люблю их, особенно в кровати.
Сестричку от злости аж перекосило и, ткнув пальцем в грудь парня, она, шипя, выдавила:
– После сегодняшнего катания, кровать с сотрясениями тебе обеспечена, поверь! Вернее не кровать, а койка в реанимации. Будешь сотрясать её, крича от боли после переломов!
– Ммм… ребят, это предупреждение для нас, чтобы мы близко к вам не подходили, чтобы тоже не пострадать?
– вмешалась в разговор я, видя, что сестричка окончательно вышла из себя.
– Это предупреждение для этого типа! И если дорог твой спаситель, успокой его прямо сейчас, - сказала Лина, в упор глядя на меня.
– Цыпа наезжает на типа, а тип всё равно будет делать по своему, - снова встрял улыбающийся Арсений.
– Ну что, цыпа, будешь дальше сотрясать воздух предупреждениями или на льду покажешь свой темперамент?
– Ну всё! Время разговоров закончилось, - Лина сняла обувь и со злым выражением лица принялась обувать коньки.
– Наконец-то, - самодовольно выдохнул Арсений.
– Действительно пора переходить к действиям, а языком можно и в процессе потрепать.
Поднявшись, он пошёл к стойке выдачи коньков и, взяв себе пару, там же сел на лавочку обувать их. А потом в шкафу, предназначенном для личных вещей посетителей, закрыл свою обувь и выжидающе посмотрел на Лину, которая тоже уже зашнуровала коньки и собралась в другой ячейке спрятать свою обувь. А когда она подошла, ничего не говоря, забрал её ботинки и закрыл в своём ящике.
Сестричка только открыла рот, чтобы выразить свою возмущение, но парень тут же перехватив её за талию и оторвав от земли, понёс к катку, говоря:
– Не рекомендую возмущаться. Ты плоховато стоишь на коньках и, злясь, можешь упасть. Не хочу, чтобы ты разбила свой прелестный носик и отказалась от катания на катке. У меня, видишь ли, свои планы на этот счёт.
От такой наглости Лина опешила и не нашлась что сказать, и только, как рыба открывала рот, а мы с Матвеем согнулись от смеха, глядя на то, как Арсений несёт мою сестричку под мышкой, как какой-нибудь манекен.
– Всё. Как говорила наша бабушка - хавайтесь в жито, - выдавила я, в перерывах между смехом.
– Да уж, кому-то сейчас не поздоровится, - согласился Матвей.
– Слушай, а нам на самом деле лучше держаться подальше от них, иначе можем попасть под раздачу.
– Угу, - кивнула я, зашнуровывая свои коньки, и поглядывая на сестру и Арсения.
– Лина в запале точно разбирать не будет, кого калечить.
И сестра на самом деле не разбирала. Как только Арсений перед катком поставил её на ноги, а потом ступил на лёд, она моментально толкнула его в грудь и парень чуть не упал. Но, всё же удержавшись на ногах, улыбнулся и поманил её пальцем. С перекошенным от ярости лицом, она тоже осторожно ступила на лёд и несмело заскользила, с ненавистью глядя на парня, а когда немного пообвыклась и вспомнила, как кататься, началось самое интересное.