Второй шанс
Шрифт:
Вернувшись в гостиную и сев рядом со мной и Матвеем на диван, и слушая, как мы общаясь, вспоминаем первую встречу с парнем и всё следующее за спасением, Лина не принимала участия в беседе, не задавала вопросы, и лишь скованно улыбалась со смешных моментов, причём, не комментируя их, как обязательно всегда делала до этого. А самое странное, она почему-то вообще избегала взглядов в сторону Арсения. И даже на мои попытки втянуть её в разговор реагировала вяло, отвечая односложно, без присущего ей веселья.
Минут через пятнадцать и папа с недоумением уже посматривал на Лину, не
Но оказалось, что это не самое страшное. Как только мы перешли в столовую, началось то, чего я от Лины никак не ожидала.
Жизнерадостностью, добродушием, а также лёгкостью Арсения в общении проникся уже и папа, поэтому, глядя на нас со стороны, могло показаться, что мы знакомы много лет. Смеялись, мы наслаждались вкусным ужином, и мой спаситель, приукрашивая всё, рассказывал свои впечатления от утреннего купания, от встречи со мной в больнице, о том, как сопровождал меня к дому после выписки, а также о нашем совместном проживании. Слушая всё это и вспоминая, я улыбалась, а папа с Матвеем веселились с моей неуклюжести в первые дни, с упрямства не рассказывать любимому о воскрешении и как Арсений гонял меня за это по стадиону. Лина единственная сидела тихо и, ковыряясь вилкой в тарелке, опять же, только вежливо улыбалась. Но когда рассказ дошёл до встречи с Матвеем, а потом и совместно проведённого вечера с воспоминаниями о прошлом, и Арсений обратился к сестре, всё и началось.
– Кстати, Лина, Эва с Матвеем немало поведали и о тебе, и о том, что ты горазда на выдумки, - с улыбкой сказал Арсений.
Сестра, дёрнувшись, чуть не уронила вилку и, понимая, что от неё ожидают ответа, холодно посмотрела на Арсения, а потом враждебно гаркнула:
– И что теперь? Я прямо сейчас должна ещё что-нибудь выдумать, чтобы тебя повеселить?
– Лина, ты чего?
– опешивши от её тона, спросила я.
– Ого, похоже, я твоей сестричке совсем не понравился, - нисколько не смутившись, произнёс Арсений и подмигнул мне.
– А ты хочешь всем нравиться? Не будет этого!
– Лина зло посмотрела на него.
– Спасибо, что спас Эву! Спасибо, что приютил мою сестричку и опекал! Я искренне тебе благодарна, но это совсем не значит, что ты лично будешь мне нравиться!
– Ангелина, перестань, - сухо произнёс папа.
– Какая муха тебя укусила?
– Никакая, - фыркнула она.
– А я, кажется, понимаю, какая, - улыбнувшись, сказала я, желая обратить всё в шутку.
– Лина сразу поняла, что Арсений может её переболтать, вот и молчит весь вечер…
– Что? Он - меня? Не смеши! Мелковат противник, - передёрнув плечами, ответила сестра.
– А может, попробуем тогда?
– весело бросил Арсений.
– Присоединяйся к нашей беседе, а то накуксилась и сидишь молча.
– Как хочу, так и сижу! И ничего пробовать не собираюсь!
– Лина начала кипятиться, глядя на улыбающегося Арсения.
– Я не трещалка заводная, чтобы беспрестанно говорить!
– Что не трещалка - верно, но точно заводная. Ох, и характерец!
– Арсений широко улыбнулся, а затем обратился к нам с Матвеем: - Теперь я понимаю, что вы имели в виду, говоря, что Лине палец в рот не клади…
– Вот именно! А то откушу руку по самое плечо!
– вставила она.
– Так, хватит!
– папа сурово посмотрел на сестричку.
– Арсений гость, которому, кстати, мы многим обязаны, так что успокойся. Но если внезапно ты забыла правила хорошего тона, то хотя бы прояви уважение к тому, кто спас Эву, или встань и выйди из-за стола.
– Борис Анатольевич, всё хорошо. Наоборот, мне интересно пообщаться с Линой, - добродушно произнёс мой спаситель.
– И поверьте, вы мне ничем не обязаны. Это всё делалось от чистой души.
– Искренне верю, что от чистой души, - сказал папа и тоже улыбнулся.
– Кстати, про это. Я тоже хочу кое-что сделать от чистой души, да и девочки тоже, поэтому прошу всех подняться и следовать за мной.
Понимая, что отец планирует вручить подарки, я улыбнулась, надеясь, что Арсений не будет артачиться и, поднявшись, под руку с Матвеем направилась во двор, а Лина демонстративно осталась сидеть за столом.
“Хоть бы принял подарки! Хоть бы принял!” - повторяла я про себя. “Так, надежда была на Лину, что она не отступит и заставить Арсения принять их, но она ведёт себя странно, и уж точно помощи нам не окажет!”.
Выйдя во двор, и подойдя к внедорожнику, папа открыл дверь с водительской стороны и, взяв папку с сиденья, вернулся к Арсению.
– То, что ты сделал для нас, невозможно измерить материально. Ты вернул мне не просто одну из любимых дочерей, а смысл жизни и радость. Помимо этого также благодаря тебе наша семья вовремя узнала о грозящей нам опасности, поэтому, по сути, ты спас не только Эву, но меня с Линой, - торжество сказал он.
– В наше непростое время немного найдётся людей, которые без раздумий бросятся спасать других, и я считаю, что такие поступки необходимо вознаграждать. Но в первую очередь, это просто благодарность за человечность, отзывчивость и добропорядочность. Прими эту машину в подарок от меня.
Папа вручил в руки обалдевшему Арсению папку с документами, а потом добавил:
– Матвей дал мне все твои данные и документы уже оформлены. Ключи в замке зажигания.
– А внутри имеется подарок от нас Линой!
– весело произнесла я и, взяв за руку ещё не пришедшего в себя Арсения, потащила его к багажнику. А потом, с видом фокусника открыла его и, указав на велосипед, сказала: - Вот! Самый крутой велик! Это вместо того, что украли! И, кстати, я ещё денег должна за спортивный костюм и кроссовки!
– Н-не наддо ничего, - запинаясь, выдавил Арсений.
– Надо!
– настырно сказала я.
– Не смей отказываться! Ты нас этим обидишь!
– Я не могу принять такие дорогие подарки, - взяв себя в руки, сдержанно ответил он.
– Дорогие? Значит, моя жизнь намного дешевле, чем всё это?
– с мягким укором спросила я.
– Конечно, не дешевле… Жизнь бесценна, - ответил Арсений.- Я ведь спасал тебя не ради благодарностей и подарков. Ты же это знаешь.
– Знаю, - вспомнив историю с одноклассницей, сказала я, но и отступать не собиралась.
– Но разве плохо, когда тебя хотят поблагодарить за хороший поступок?