Второй шанс
Шрифт:
– Хороший вариант, - довольно протянул Матвей, а потом резко опрокинул на кровать и начал стягивать с меня футболку.
– Тогда срочно нужно много и усиленно тренироваться, чтобы к октябрю не потерять форму и всё правильно сделать в нужный момент. Пожалуй, начнёт прямо сейчас!
– Тебе дай волю, так ты бы и сутками, наверное, тренировался, - смеясь, ответила я и потянулась к его рубашке.
– Угу, - пробормотал он, стянув с меня джинсы, и сразу полез под трусики рукой.
– А ещё бы попросил, чтобы в сутках сделали не двадцать четыре часа, а минимум тридцать шесть!
– Верю, - простонала я,
Глава 14.
Утром, как и до моей смерти, мы все собрались в столовой на завтрак. Было очень приятно, как раньше всей семьёй, да ещё со своим любимым, сидеть и неспешно завтракать, болтая о всякой ерунде. Настроение было замечательное, и даже папа, который крайне редко в открытую проявлял эмоции, сегодня постоянно улыбался, слушаю нашу с Линой и Матвеем болтовню и окидывал всех довольным взглядом.
Однако наша беззаботность длилась недолго. К моменту, когда принесли кофе, в столовой появился Кирилл и, кашлянув, привлекая наше внимание, сказал:
– Ангелина Борисовна, вам звонит Андрей Семёнович. Подойдёте к телефону?
– Он задавал какие-либо вопросы?
– нахмурившись, сказал папа.
– Да, - Кирилл кивнул.
– Справился о здоровье, и настроении. Я сказал, что все здоровы, а на второй вопрос отвечать не стал.
– Хорошо. Скажи, что Ангелина сейчас подойти не может и перезвонит чуть позже, - приказал отец, а когда помощник вышел, обратился к нам: - Итак, я вчера думал о том, как поступить…
– Папочка, раздавить их, как клопов!
– воскликнула Лина и злорадно улыбнулась.
– Но не сразу! Надо их немного поводить за нос!
– Правильно мыслишь, - отец улыбнулся.
– Раздавим обязательно, но для начала нужно подготовиться и собрать информацию, чтобы знать, куда ударить так, чтобы они больше не поднялись. Кое-какие распоряжения я ещё вчера отдал. А теперь необходимо согласовать наши действия.
– Борис Анатольевич, я тоже об этом думал и хочу вам помочь. Может, мы это обговорим в вашем кабинете, чтобы лишними деталями не загружать Эву и Лину?
– произнёс Матвей.
– Хорошо, - папа улыбнулся ему.
– А сейчас давайте решим, как вести себя…
– Наверное, нам не нужно пока встречаться, - вставила я.
– По крайней мере, чтобы Андрей и его отец знали об этом…
– Как раз нужно, - сказал папа.
– Никому в голову не придёт, что ты могла воскреснуть, и мы этим воспользуемся. Лина напоёт им в уши, что вернулся Матвей, да ещё с невестой, которую зовут Эва, и скажет, что восстановив знакомство, мы все сдружились. Они подумают, что не только у Лины начались проблемы с психикой, но и у меня, что расслабит их.
– Как говорит мой отец: “Напрягай извилины, чтобы не сломать шею”. А мы поможем им расслабить извилины, - весело сказал Матвей.
– Совершенно верно, - папа рассмеялся.
– Но как же твоя репутация?
– растерянно спросила я.
– Барнеты обязательно этим воспользуются и на каждом углу станут рассказывать, что мы сумасшедшая семейка!
– Нет, пока они не заинтересованы распространять такие слухи, - ответил папа.
– Им это понадобится позже, когда Лина якобы выйдет за Андрея и родит ребёнка. Вот тогда можно было бы готовить почву и потихоньку рассказывать, что мы сошли с ума, а потом убирать меня и признавать Лину недееспособной. Сейчас же Барнетам выгоднее молчать, чем трепаться, иначе они только навредят себе. Во-первых, странно будет выглядеть, если распространяя слухи, они будут пытаться женить Андрея на Лине. А во-вторых, не в их интересах портить мою репутацию. Это может отразиться на работе с партнёрами нашей компании, а соответственно и нанести урон нашей сети, а им ведь денежки нужны и как можно больше. Поэтому они сейчас будут сама доброта, понимание и внимание.
– Хм, вообще-то, да, - подумав, согласилась я.
– Но другие-то не заинтересованы в наших деньгах и могут начать сплетничать.
– Эва, ну какие сплетни! Мы с Матвеем учились в одном классе. Он друг детства, а ты его невеста. Или мне что теперь, вообще с девушками по имени Эва общаться нельзя? Ты уже слишком осторожничаешь! Я же не собираюсь всем рассказывать, что ты моя сестра Эвелина, - возмущённо сказала Лина.
– И потом, хочу нашим гламурным воронам перья пощипать за то, что они пытались натравить меня на тебя! Как раз будет странно, если я устрою им сеанс эпиляции, а мы с тобой не будем общаться на тех же вечеринках или презентациях.
– Просто следите за собой, чтобы не проболтаться, - посоветовал папа.
– А кто и что скажет, не столь важно. В кругу знакомых не будем распространяться, что вы частые гости у нас. Барнетам же обязательно это расскажем. Как уже говорил, они будут молчать. И ещё, не начинайте бегать по всем мероприятиям. По большей части, это тебя касается Лина, - папа в упор посмотрел на неё.
– Для остальных ты по-прежнему в трауре. Сходи на пару вечеринок с Эвой, но не веселись там от всей души. А вот когда Андрей будет приезжать к нам, можешь вести себя более свободно и раскованно. Пусть он думает, что мы лёгкая добыча.
– Эва, а ты не впадай в ступор. Ты, как увидела этого урода в клубе, так побледнела, что я за тебя испугался, - произнёс Матвей.
– Он для Эвеланы незнакомый человек, поэтому старайся вести себя раскованно или хотя бы не пугайся его.
– Дело не в испуге, а желании выцарапать ему глаза, - пробормотала я, даже не представляя, что могу сесть с ним за один стол, чтобы, например, поужинать.
– Но я постараюсь не выдать себя, обещаю.
– Вот и умница, - папа тепло улыбнулся.
– А я как можно быстрее постараюсь подготовить всё, чтобы убрать их раз и навсегда с дороги.
– Пап, а ты можешь ещё кое-что узнать?
– я с надеждой посмотрела на него.
– Та женщина, Лида, которая помогла мне, не может обрести покой из-за того, что виновник её смерти не наказан. Можно узнать, кто он и как-то повлиять на правоохранительные органы, чтобы всё решилось справедливо?
– Конечно можно. Кто виновник?
– деловито спросил папа.
– Не знаю, - я с извинением посмотрела на него, ругая себя, что не расспросила Лиду более подробно о деталях аварии.
– На момент моих похорон она уже год, как была мертва. Её сбил пьяный водитель, когда она вечером возвращалась домой. Ей приблизительно тридцать. Здесь у неё остались родители пенсионного возраста.